Мой мир — это запахи. Тепло печи — это густой дух хлеба. Старик — это запах пота, табака и уюта. Но под этим миром, в подвале, живет нечто иное. Сначала это был просто запах мокрого песка и глины. Потом он стал следить, искажать знакомые ароматы, превращая кофе в пепел, а корм — в пыль. Я пытался предупредить старика, но он не понимал языка запахов. Он не чувствовал, как привычная реальность трещит по швам, уступая место тому, что не пахнет вовсе. А самое страшное — это не вонь и не вой. Самое страшное — это когда запахи мира обрываются, и на их месте остается ничто. И это ничто ждет своего часа.
