0
0
45
45
Заходил(-a)
В развалинах храма Морфиса, Владыки Забытых Врат, жрец Кассиан находит щенка с шерстью цвета снега на могиле. С этого мига его судьба и судьба всего мира меняются навсегда.
Дружок — не просто пёс. Он — живое воплощение Забвения, будущий Страж врат между мирами. Чтобы взрастить его, Кассиан вступает в тихую войну с древним Спящим — существом, пожирающим саму память о смерти.
В этой войне его спутники — не соратники, а инструменты. Кассиан холодно и расчётливо ломает их, обращая их слабости в силу для своего питомца. Он предлагает им не гибель, а вечную роль в новом мировом порядке: Хранителя Памяти, Монету Весов, Исследователя Не-Бытия.
Финальная битва будет столкновением не стали и магии, а концепций. На кону — сама душа смерти. Станет ли она безжалостным, но справедливым концом или будет поглощена хаосом?
Дружок — не просто пёс. Он — живое воплощение Забвения, будущий Страж врат между мирами. Чтобы взрастить его, Кассиан вступает в тихую войну с древним Спящим — существом, пожирающим саму память о смерти.
В этой войне его спутники — не соратники, а инструменты. Кассиан холодно и расчётливо ломает их, обращая их слабости в силу для своего питомца. Он предлагает им не гибель, а вечную роль в новом мировом порядке: Хранителя Памяти, Монету Весов, Исследователя Не-Бытия.
Финальная битва будет столкновением не стали и магии, а концепций. На кону — сама душа смерти. Станет ли она безжалостным, но справедливым концом или будет поглощена хаосом?
Мой мир — это запахи. Тепло печи — это густой дух хлеба. Старик — это запах пота, табака и уюта. Но под этим миром, в подвале, живет нечто иное. Сначала это был просто запах мокрого песка и глины. Потом он стал следить, искажать знакомые ароматы, превращая кофе в пепел, а корм — в пыль. Я пытался предупредить старика, но он не понимал языка запахов. Он не чувствовал, как привычная реальность трещит по швам, уступая место тому, что не пахнет вовсе. А самое страшное — это не вонь и не вой. Самое страшное — это когда запахи мира обрываются, и на их месте остается ничто. И это ничто ждет своего часа.
В глухой деревне, где магия пахнет озоном и полынью, а жизнь течет размеренно и просто, живет пес по кличке Дружок. Его мир — это теплая подстилка, вкусная похлебка и любимый Хозяин. Все меняется, когда из любопытства он проглатывает блестящий льдистый камешек — оброненный столичным инженером-магом.
Теперь внутри Дружка живет ледяной рой. Его нюх, всегда бывший главным проводником, предает его, разбирая мир на миллионы острых и болезненных запахов. А в его костях звучит высокий, неумолимый звон — идеальный сигнал для охотников, что уже вышли на след.
Дружок не знает, что проглотил Слезу Иного — артефакт, способный поглотить реальность, запечатанный ценой целого королевства. Он просто хочет, чтобы перестало болеть в животе и чтобы противный звон в ушах наконец смолк. Но именно его простое собачье счастье и естество становятся единственной силой, способной остановить угрозу, перед которой пали великие маги.
Потому что иногда, чтобы спасти мир, нужно не героическое заклинание, а воврем
Теперь внутри Дружка живет ледяной рой. Его нюх, всегда бывший главным проводником, предает его, разбирая мир на миллионы острых и болезненных запахов. А в его костях звучит высокий, неумолимый звон — идеальный сигнал для охотников, что уже вышли на след.
Дружок не знает, что проглотил Слезу Иного — артефакт, способный поглотить реальность, запечатанный ценой целого королевства. Он просто хочет, чтобы перестало болеть в животе и чтобы противный звон в ушах наконец смолк. Но именно его простое собачье счастье и естество становятся единственной силой, способной остановить угрозу, перед которой пали великие маги.
Потому что иногда, чтобы спасти мир, нужно не героическое заклинание, а воврем