Цикл «Посланник МИД»

3 часа 20 минут, 22 июня 1941 года, Берлин, посольство СССР
Я не спал в эту тревожную ночь. Просто лежал и думал…
Немного прикорнул днём, когда убедился, что таки да…поверили и все секретные документы начали уничтожать. Не жечь… Не было возможности.
Это ещё было одним доказательством моей правоты. Труба от спецпечки была заблокирована. А выход на крышу посольства для её прочистки был под запретом германских властей.
Но было ясно, что никакой трубочист послезавтра в понедельник 23 июня в посольство для её прочистки уже не придёт. Хотя дежурный в МИД Германии был сама любезность… и весьма сочувствовал, что его превосходительство посол не может разжечь у себя камин… посреди лета…когда на улицах столицы третьего рейха асфальт плавился на солнце!Да! Все трубы … всех печей и каминов советского посольства в Берлине были забиты и не давали тяги. Чтобы не дать возможность сегодня ночью уничтожить документы посольства, когда станет известно об объявлении Германией войны СССР.

4 часа 30 минут, 22 июня 1941 года, Берлин, посольство СССР
В полпредство СССР в Берлине как раз вернулся от Риббентропа взволнованный Деканозов и кратко сказал: «Война».
Затем он потребовал собрать всех посольских и торгпредских в главном зале посольства для общего заявления и инструктажа.
Я подошёл к первому секретарю нашего полпредства - товарищу Бережкову и попросил того рассказать, как всё было…
У меня с ним были очень хорошие отношения и он охотно поведал мне всё … с самого начала…
Оказалось, что ещё утром 21 июня из Москвы сюда в полпредство пришла срочная телеграмма.
Видимо не особо полагаясь на личное послание Сталина Гитлеру, которое я доставил перед этим, Молотов поручил и нашему посольству сделать германскому правительству еще одно заявление, в котором предлагалось обсудить состояние советско-германских отношений.
В нём Советское правительство давало понять германскому правительству, что ему известно о концентрации немецких войск на советской границе.

22 июня 1941 года, Берлин, кабинет Шелленберга
Нахлынувшие воспоминания о нашей первой встрече с Вальтером Шелленбергом видимо как то отразились на моём лице, чего я собственно говоря и не собирался скрывать.
Он тоже широко улыбнулся мне и с распростёртыми объятиями шёл мне на встречу.
На нём был серый штатский костюм от лучших парижских кутюрье.
- Здравствуй дружище Серж, - произнёс он своим мягким голосом, тепло обнимая меня.
Я ответил на его радушие своими объятиями и сказал недовольно:
- От друзей не прячутся целый день…
- Я не прятался, - возмутился он, улыбаясь, - просто Серж я был очень занят, - выкрутился Вальтер.
- И что же так могло тебя занять? Не война ли с нами?, - не принимая его шутливого тона, я спросил серьёзно.
- И это тоже…, - махнул он небрежно рукой, как будто начать войну с СССР было для него, как игра в кегли.
- Конечно Серж, ты вполне можешь быть в обиде и на меня и на фюрера… Но у нас не было другого выхода…

Книга третья продолжает цикл "Посланник МИД".

22 июня 1941 год, Берлин, полпредство СССР
Первая сводка, зачитанная Левитаном в 00-00 часов, сообщала:
«С рассветом 22 июня 1941 года регулярные войска германской армии атаковали наши пограничные части на фронтах от Балтийского до Черного морей и в течение первой половины дня сдерживались ими. После ожесточенных боев противник был отброшен, но на Гродненском и Кристынопольском направлениях войскам фашистской Германии всё же удалось достичь тактических успехов и занять Кальварию, Цехановец и Стоянув в 10-15 км. от границы».
Хотя я прекрасно знал, а немцы с удовольствием взахлёб об этом передавали из каждого чайника, что наши потери огромны, а их продвижение в глубь исчисляется десятками километров.
Так закончился этот самый длинный день...

24 июня 1941 года, Берлин, полпредство СССР
И так… я, - спецпосланник НКИД СССР Сергей Козырев и все наши дипсотрудники с семьям, в самом начале самой страшной войны оказались в логове врага – в Берлине… запертые, как в тюрьме, в полпредстве СССР.
Конечно же никто из них, кроме меня не знал, насколько всё плохо… И даже иезуитская формула обмена советских граждан на немцев, предложенная в германском МИДе, особо всех тут не страшила…
- Ну и что, что придётся в Берлине задержаться? Это же не надолго?, - вопрошали с оптимизмом все, кто тут собрался.
Тем более, что местный наш военный атташе товарищ Тупиков нарисовал такую красивую карту общего наступления Красной Армии, согласно которой мы уже были на подступах Варшавы и Кёнигсберга, охватывая прорвавшихся «незначительно» на нашу землю немцев в громадные клещи!
Полпред и его окружение тоже не особо волновались насчёт нашей репатриации, но ради приличия и престижа поручили мне настаивать на обмене "всех на всех".

26 июня 1941 год, Берлин
Я, Козырев Сергей Владиленович, спецпосланник НКИД СССР, хитростью выбравшись из окружённого и охраняемого эсэсовцами здания полпредства Советского Союза, выполнил задание и сообщил временному поверенному в делах САСШ в Третьем рейхе Леланду Беррнаду Моррису, что нас всех советских дипломатов с семьями интернировали на территории посольства… а судьба других советских граждан неизвестна… МИД Германии настаивает на паритетном обмене нас на немцев в СССР, а не общепринятой формуле «всех на всех». Связи у нас с Москвой и вообще с миром - нет!
Мистер Моррис меня заверил в горячей своей поддержке и что обо всём, что я ему рассказал, тут же станет известно в Москве и всему мировому сообществу.

1 сентября 1939 года, полпредство СССР, Берлин
В шесть утра меня разбудил товарищ Астахов. Он коротко сказал: «Это произошло».
Я был очень сонный, - но меня просто пронзило. Я пробормотал: «Спасибо» - и вскочил с кровати. Война началась! Германия напала на Польшу.
Я тут же направился в германский МИД за официальными разъяснениями.
Купив по дороге газету, я узнал, что это не война, а «контрнаступление»! Сегодня утром на рассвете Гитлер напал на Польшу в ответ на «захват поляками радиостанции в Глайвице». Это был… с моей точки зрения… вопиющий, ничем не оправданный, не спровоцированный акт агрессии. Но Гитлер и верховное командование вермахта называют его «контрнаступлением». «По приказу Фюрера и Верховного Главнокомандующего вермахт выступил на защиту рейха. .... войска германской армии сегодня рано утром провели контрнаступление по всей германо-польской границе..." - так говорилось в первом военном коммюнике новой мировой войны, выпущенном 1 сентября 1939 года.

30 июня 1941 год, Берлин

Я, спецпосланник НКИД СССР Козырев Сергей Владленович, вместе с другими советскими дипработниками и членами их семей, оставался по-прежнему в Берлине - в самом логове врага.
Мои вылазки из осаждённого советского полпредства, осуществленные с помощью подкупленного мною эсесовского обер-лейтенанта Хейнемана, дали нам возможность еще более решительно настаивать на нашей позиции в переговорах с германским министерством иностранных дел об обмене «всех на всех».
Нажим, который продолжали на нас оказывать представители Вильгельмштрассе, оставался безрезультатным.
Мы требовали эвакуации всей советской колонии, так как знали, что немецких дипломатов не выпустят из Москвы, пока наше требование не будет удовлетворено.

Все персонажи являются вымышленными, и любое совпадение с реально живущими или жившими людьми случайно.