Цикл «Еще не Довлатов»

Когда меня уволили с очередной работы, я не удивился. Всю середину нулевых я работал в издательском доме, верстал время от времени журнал про кино, книжки про бандитов, и иногда даже получал за это деньги.

Когда меня бросила жена, я не сразу понял, что произошло. Она долго и обстоятельно объясняла мне причины своего ухода, но в тот момент я больше интересовался происходящим на экране ноутбука, где YouTube показывал каких-то чуваков из Азии, вырубающих хижину в реальный размер прямо в земле. Меня всегда привлекали азиатские страны. Они казались такими простыми, теплыми и честными. В отличие от моей жизни.

Когда я устроился работать в коллекторское агентство, мне было 32, и я окончательно смирился с мыслью, что с карьерой писателя ничего не выйдет. Жена давно ушла, оставив очередную пепельницу и какие-то старые журналы, которые любила читать по воскресеньям. Работы нормальной не было. Денег, соответственно, тоже.

Когда я купил свою первую машину, это было не просто событие — это было целое приключение. Денег, как обычно, не было, и выбирать особо не приходилось. В итоге я стал счастливым обладателем старенького «Москвича», который стоял у одного мужика в гараже уже лет двадцать.

Почему я вообще согласился его купить — вопрос сложный.
Возможно, потому что у мужика был такой вид, будто он вот-вот расплачется, если я уйду.

Когда я решил стать писателем, мне было шестнадцать, и я считал себя самым умным человеком на свете.
Уверенность эта ничем не подкреплялась, но в юности это и не нужно. Главное — верить в собственную исключительность. У меня была стопка школьных тетрадей, в которых я пытался писать рассказы. В основном, это был плагиат Роберта Шекли, Джека Лондона и одного советского фантаста, чьё имя я благополучно забыл.

Когда я устроился в рекламное агентство, мне было двадцать пять, и я был уверен, что эта работа — идеальный компромисс между «писать» и «зарабатывать деньги». Писать рассказы тогда у меня не получалось, как и зарабатывать. Но в агентстве платили пусть немного, зато стабильно. И что-то всё-таки писать было нужно.

Когда я впервые пошёл чинить зубы, мне было двадцать четыре, и это был тот возраст, когда я ещё верил, что могу разобраться с любой проблемой, если достаточно долго буду её игнорировать. Зуб начал поднывать ещё за полгода до этого, но я считал, что можно обойтись анальгином и уверенным русским «само пройдёт».

Когда я решил взять ипотеку, мне было под сорок, и я находился в том состоянии, когда кажется, что жизнь можно кардинально изменить одним правильным решением. Если угадать с каким. Вот, скажем, ипотека. "Своя квартира — это же независимость!" — думал я, заполняя заявку в банке.

Тридцать лет — это просто цифра, но втайне я считал её порогом чего-то нового. Взрослости? Стабильности? Или хотя бы умения не опаздывать.
Хочется верить, что когда тебе тридцать, ты уже немного знаешь, как устроен мир.
Когда исполнилось тридцать мне, я решил, что это повод отпраздновать как следует. Не как в прошлые годы — на кухне с парой друзей и разогретой пиццей, а по-настоящему. Снял небольшой зал в кафе, написал приглашения, даже заказал торт с цифрой "30", чтобы все знали, что это не какой-то там день рождения, а юбилей.
Но жизнь, как всегда, имела свои планы. И меня.

Когда я решил стать писателем, я думал, что в центре рассказов будет простой, близкий каждому герой-неудачник. Знаете, который падает, поднимается с колен, но всё равно вызывает симпатию.
Но чем больше я писал, тем яснее становилось: главным героем была неудача. Настоящая, живая, наглая и с извращенным чувством юмора.
Встреча с ней произошла в день, когда я сел писать первый рассказ.

Поход — это романтика. Звёзды над головой, костёр, запах сосновых иголок и ощущение свободы.
Я давно мечтал о походе. И однажды решил: всё, пора.
Но в поход нельзя идти просто так. Нужна подготовка.
Сначала нужно выбрать рюкзак. Это оказалось сложнее, чем найти идеального спутника жизни (то есть моего кота, который никогда не спрашивает, зачем мне ещё один нож).

В какой-то момент я понял, что читаю слишком много Пришвина.
Началось всё безобидно. Я просто решил, что хочу лучше понимать природу, научусь замечать больше деталей.
Купил книгу, начал читать. Там были описания ржаного поля на рассвете, как блестит иней на траве, как солнце прорывается сквозь кроны. Всё это звучало так, будто автор в любой момент мог превратиться в рябчика.
Но я не обратил внимания. Читал дальше.