Книги #восточная философия
Найдено 6 книг
В Стране Сакуры, где в тени цветущих деревьев еще не утихло эхо тысячелетних войн, каждый год начинается великое испытание. Три этапа, три вращающихся круга судьбы, которые определят истинный путь для нового поколения воинов. Здесь, в мире, где у каждого своя предначертанная роль, сила духа ценится неизмеримо выше слепой мощи меча, и самый прямой путь редко бывает правильным.
Это не история одного героя, а история одного события, увиденного тремя разными душами. Одна истина, отраженная и искаженная в трех разных зеркалах, где то, что для одного является высоким искусством, для другого - всего лишь холодная строчка в отчете, а для третьего - мимолетное зрелище.
Что такое победа, когда река времени сама несет тебя к предопределенному устью? Возможно ли оказаться в Иллюзорном Мире, где каждый взгляд на реальность - всего лишь очередная красивая, но хрупкая картинка, готовая рассыпаться на ветру?
Это не история одного героя, а история одного события, увиденного тремя разными душами. Одна истина, отраженная и искаженная в трех разных зеркалах, где то, что для одного является высоким искусством, для другого - всего лишь холодная строчка в отчете, а для третьего - мимолетное зрелище.
Что такое победа, когда река времени сама несет тебя к предопределенному устью? Возможно ли оказаться в Иллюзорном Мире, где каждый взгляд на реальность - всего лишь очередная красивая, но хрупкая картинка, готовая рассыпаться на ветру?
Душа, попавшая в бесконечный цикл перерождений, должна раз за разом сталкиваться с непобедимым врагом... Сумеет ли она наконец одолеть его? Крутите колесо сансары, чтобы узнать ответ!
Аннотация отсутствует.
Аннотация отсутствует.
Русский у-вэй у колодца: как прощаться, не сорвав цветок и не поймав отражение. Платоновская интонация в разговоре деда и внука о простоте, которая сложнее любой загадки.
Знакомо это щемящее состояние между сном и явью, когда пространство за сомкнутыми веками кажется подлиннее утреннего света за окном? Когда кожа ещё хранит память о гималайском ветре, а в ноздрях — пыль и шафран с базаров Варанаси? Что, если эти мимолётные миры — не просто грёзы, а приоткрытый занавес, намёк на то, что наша жизнь разыгрывается одновременно на многих сценах?
Древние называли это "Лилой" — игрой, где ты не просто актёр, заученно повторяющий роль. Ты — и свет, что дрожит от каждого твоего движения, и тени, что ложатся по воле этого света. Ты — и само пространство, где всё это происходит. В какой-то момент исчезает необходимость выбирать между ролью и собою — остаётся лишь изумлённое парение в пространстве, где наблюдающий и наблюдаемое наконец узнают друг друга.
Древние называли это "Лилой" — игрой, где ты не просто актёр, заученно повторяющий роль. Ты — и свет, что дрожит от каждого твоего движения, и тени, что ложатся по воле этого света. Ты — и само пространство, где всё это происходит. В какой-то момент исчезает необходимость выбирать между ролью и собою — остаётся лишь изумлённое парение в пространстве, где наблюдающий и наблюдаемое наконец узнают друг друга.