«И лежал на ирландцах гейс...»
Автор: Branwena LlyrskaВозьми то, что есть у меня и используй его по своему усмотрению. Но никогда не позволяй одноглазому идти в свете сумерек впереди тебя, а синелицему — сзади.
Одной из самых распространенных и противоречивых магических практик в кельтском обществе было наложение гейсов. Гейс — это своего рода заклятие, чаще всего запрещающее или, наоборот, предписывающее владельцу гейса некие определенные действия.
Обычно гейс-запрет служил своего рода противовесом при наделении дарами: именем, наследством, властью, сверхъестественными силами. Способностью наложить гейс владели прежде всего друиды и женщины. Также отец мог назначить гейс своему сыну. Безусловно, больше всего гейсов — как запретов, так и обязательств — несли на себе короли и герои.
Нарушение гейса грозило бесчестием и гибелью, а в случае с королем, преступившим такой личный запрет — всевозможными бедами для всего королевства. Ну а его строгое соблюдение, в большинстве случаев, служило залогом успеха и процветания.
Однако в некоторых, особо несчастливых случаях, два гейса вполне могли противоречить друг другу. Самый известный эпизод с подобной безвыходной ситуацией, когда герой вынужден нарушить один гейс, чтобы соблюсти другой — история Кухулина. Желая ему гибели, три старухи-ведьмы угощают его собачатиной. Кухулину не дозволено есть мяса собаки, поскольку она, в некотором смысле, его тотемное животное, но не дозволено ему и отвергать любое угощение, какое ему ни преподнесут. Кухулин ест запретную пищу и погибает в следующем же бою.
Кроме того, сам Кухулин налагает на своего, еще нерожденного сына гейсы никому не открывать своего имени, не уступать дорогу никому на свете и не отказываться от поединка с кем бы то ни было. Отец и сын встречаются вновь много лет спустя, не зная друг друга в лицо, и соблюдая гейсы, юноша не называет себя, не уступает дорогу незнакомцу и, в итоге, вступает в поединок с собственным отцом. После чего, безусловно, гибнет от руки непобедимого героя.
По-видимому, гейсы налагались не только на отдельных личностей, но и на целый народ или даже отдельную местность. Бывали они как вполне осмысленными и логичными («да не случится грабежа при правлении твоем»), так и куда более загадочными и туманными («три красных не должны идти впереди тебя к дому Красного»). Не каждый гейс сопровождался равноценным даром, некоторые из них играли роль своего рода наказания за проступок, причем не обязательно личный. Так валлийский аналог гейса (тенгед) налагает на собственного внебрачного сына героиня Четвертой Ветви Мабиноги Арианрод — в отместку за позор, который лег на нее по причине его рождения.
Наложение гейса на возлюбленного иногда оказывалось и последним шансом для отвергнутой девушки. А поскольку девушки в Ирландии были весьма решительными (по крайней мере в легендах), такой гейс вполне мог прозвучать как «забирай меня или падет на тебя стыд и позор!» И хотя увести чужую невесту — не лучший выбор, герои не решались противиться гейсу.
Иногда к разряду гейсов относят и магические заклятья, дарующие неуязвимость при соблюдении определенных условий. Например, невозможность убить героя ничем, кроме определенного оружия. Или даже пророчества в духе: «не от руки смертного мужа он падет». Хотя, на мой взгляд, параллели здесь достаточно отдаленные.