Самопиарные судебные спекуляции
Автор: А. МурашкинЗнаю, что надо писать в другую тему. Но рожать ещё одного коматозника, чтобы его постигла участь залежавшихся тут без признаков жизни моих литературных опусов. Лучше уж пусть похоронят по православному обряду, заминусовав.
Итак. Цитаты из "Камня Нищего" на тему власти и судов, как оно видится глазами (не всегда положительных) героев.
– Изменить психологию ревнителей порядка? Такое и Всемогущему не под силу! Мне хорошо знакомы подобные люди. Чтобы не раскачивало лодку, они готовы прибить её гвоздями к воде. Головой предпочитают не пользоваться, небезосновательно полагая, будто от неё одни неприятности. А решения принимают тем местом, которое, собственно, и занимает высокое кресло. Но если и там набухнет извилина, не давая смирно усидеть – не миновать беды. Посему стараются тупо исполнять то, что, им кажется, от них ждут стоящие ступенью выше. Иногда даже находят своеобразное развлечение в том, например, как приговорить невиновного по всем правилам судопроизводства. Злодея – любой бездарь сумеет!..
– Никогда не замечали, как добрые, в соответствии с вашей моралью, поступки незамедлительно наказываются, а дурные – остаются без внимания или даже поощряются? С какой стати Повелителю Сущего разделять мечты слабаков! Каждый, будь то праведник или душегуб, должен играть отведённую роль, а не отлынивать. И кто успешно справляется – того и Царствие Небесное. В свою очередь люди любят Его не за жертву, якобы принесённую ради них, не из благодарности за то, что им дадено. А как начальство, боясь впасть в немилость и лишиться имеющихся благ, а также надеясь, что в будущем ещё чего-нибудь перепадёт. Вот почему так ревностно и наперебой пыжатся явить своё рвение.
– Про судью, с его тоскующим видом, по-моему, этого не скажешь.
– Удивлён! Будучи педагогом, не научились распознавать притворство? Для понимающих безразлично-кислая маска подейственнее устрашающего брызганья слюной. Оно прилично при размахивании палкой в деревенской драке. Но если держать жертву на кончике жала, чтобы точным движением поразить в нужный момент, гнев только мешает. И спешка необязательна. Сколько человек находит свой конец на эшафоте?
– Думаю, – нахмурился Фридрих, вспомнив недавнюю казнь, – много больше, чем того заслужили.
– Неужели? Ладно, допустим. Но почивших от болезней, с перепоя, угодив под колеса или копыта, согласитесь, перевесит числом. Однако в большинстве уважающие закон несчастные по-прежнему не шибко заботятся о покое и чистоте, не знают меры во вредных здоровью увеселениях, не смотрят по сторонам. А случись война – погибнуть на ней и вовсе почётное дело.
– Не для всех…
– Дельное замечание. Так объясните, что заставляет остальных покорно следовать на бойню? Чем без лишних тягот и трудов умереть в петле, быстрее и легче мучительной агонии от ран, нанесённых таким же неумелым противником.
– Не хотят позора. Прослыть трусами…
– Сильно сомневаюсь, что им ведомо чувство стыда. И очень смело – сдохнуть за того, кто всю жизнь наживался на твоём горбу, а теперь не прочь это сделать на твоей крови.
– Но так у них остаётся хоть какая-то надежда…
– Наконец-то! – просияла видимая часть лица. – А у попавшегося в когти закона таковой нет и быть не может. Иначе к оному начнут относиться не опасливей, чем к просроченной пище или не в меру разогнавшейся телеге. Неотвратимость кары превыше всего. Теперь понимаете, какой бессмыслице отдаёте силы и время?
– Устал повторять, я защищаю…
– Невиновную? Предположим, оно так. Пора уяснить, миссия правосудия не наказывать грехи, для этого, согласно представлениям, имеется сами-знаете-Кто, а поддерживать послушание. Это монархам в редких случаях, без ущерба авторитету, дозволительно проявлять милосердие. Но не судье. Оправдать для него равносильно признанию неправоты. А такое неприемлемо для любой власти.
– Пестуемый вами прогресс, ведущий к краху всего, похоже, непобедим – чем остепениться, предпочтёте собственную погибель, как свойственно вашему эгоистичному племени, утянув за собой в небытие созданное не вами и не для вас. И не отбросить назад, не остановить, а просто хотя бы замедлить агонию обречённого мира способна лишь Вера Истинная, без чужеродной примеси алчности и зависти, делающих её фальшивой. Ибо исключительно на Страхе зиждется исполнение любых законов, и только он хранит от самоубийственной беспечности!
– Разве его, любимого вами, и так вокруг не достаточно?
– Не путайте. Что опаснее всего? Правильно, глупость! Но когда она повсеместно, и нет никаких правил, чтобы от неё уберечься? Боязнь притупляется, оказывается бесполезной. Церковники, пользуя религию для собственного ублажения и возвеличивания, обратили ту в посмешище. Неуклюжая демонстрация решимости, показное ужесточение указов никчёмных правителей воспринимается как проявление беспомощности. От напускной свирепости власть предержащих попахивает мочой. А вера убирает ненужные вопросы и необходимость малоубедительных оправданий.
– Но кое в чём вы правы, признанье стоит гораздо больше. Без него суды обычно не рискуют приговаривать за тяжкие деяния, которым и кара полагается соответственная.
– Вытягивая страхом и муками?! Надеюсь, подобное недолго продлится. Никто уже не верит в такие «доказательства»!
– А как предлагаете? Уповать на совесть, которой у преступника нет по определению?
– Потрудиться найти улики, от которых не сможет откреститься.
– А если он настолько хитёр, что их не оставил?
– Научатся лучше искать, и не подвергать издевательствам невинных.
– Вот вы о чём! – понимающе улыбнулся судья. – Если однажды где-то и откажутся от телесного воздействия, как главного инструмента, то на весьма непродолжительный срок. Увидев, как зло стало безнаказанным, быстренько к нему вернутся.
Следовало ожидать! Чего испугались – высокого сана, или тайной силы? Вывести на свет скрывающееся в тени под шляпой? А сам?!. – подумал и, не выдержав, швырнул им в лицо:
– Вы трусы!
– Не впервой слышать, – пробормотал председатель, потирая лоб, словно размазывая плевок, – как подобным манером оскорбляют бдительность. Но, слава Господу, имеются правила, ясно прописанные и обязательные к исполнению! Напомню, какое дело нынче слушается, и кто в нём фигурирует обвиняемым. Вы здорово позабавили нас своей «тщательно выверенной» речью. На вашем примере показательно, что бывает, когда состязаться в процессе берутся не имеющие соответствующего образования и опыта. Но, успокою, это обстоятельство не повлияет на решение суда ни в какую сторону. Говоря же серьёзно, замечу вам, если сами не удосужились понять, под допрос с использованием особых средств никто не попадает просто так, без вины. Применяемые методы, не отрицаю, вызывают малоприятные ощущения. Но они много меньше зла, содеянного теми, кто подвергается им. Они лишь помогают преступнику признаться и раскаяться в том, в чём у суда и так нет сомнения. Не припоминаю из своей практики, когда оказывалось по-другому. И нынешний случай, как видим, не явился исключением. А вы, вместо того, чтобы взывать о снисхождении к подзащитной, превратили свою миссию в клоунаду. Лишь шутам позволительны неуклюжие колкости и остроты в адрес наделённых властью. Обвинитель красноречивее продемонстрировал неравнодушие к судьбе девушки, увы, давно избравшей неверный путь. Согласен, её могли подтолкнуть на него. Но выбор всегда остаётся за нами. Как и ответственность! Итак, к какому выводу мы пришли? Подсудимой в её преступлениях помогал неустановленный сообщник – так мы его вынуждены записать для протокола, прекрасно зная, кто он на самом деле, но, увы, не имея возможности вместе с ней привлечь к земному суду.
Уточню, что книга в общем-то закончена в 2016г. с последующими (в основном косметическими, но не смысловыми) правками. И речь в ней идёт об условном дремучем средневековье.
