Он, она, оно: рассуждения дилетанта

Формально в русском языке три рода: мужской, женский и средний. Сколько же неофициально – это вне науки лингвистики. А может, кто-то из лингвистов это описывает, но я таких статей не встречал, и теперь веду своё собственное маленькое исследование. Пусть оно где-то наивно. Но – как понимаю, так и рассматриваю. Я ведь не претендцю на звание лингвиста.

Для начала – а почему же «род»? Например, в английском есть «sex» – «пол». И с этим вопросов нет – в английском языке слова делятся именно по полу, «он» или «она» относится только к живым существам. Всё остальное обозначается словом «it». Хотя, некоторые слова, по мнению лингвистов, носят остаточные признаки принадлежности к мужскому или женскому. Те же слова «storm» – шторм или «ship» – корабль вполне осознанно ассоциируются англичанами с женским полом, и, соответственно, им дают женские имена.

В русском всё сложнее, мужским или женским может оказаться как живое, так и не живое существо. То есть – пола вроде не имеет, но говорят «он», «она». А средний род откуда? По-идее, среднего пола вообще не существует в природе. Но вот всё-таки из всего этого получается «род», который объединяет все три понятия. А точно ли их три?

Начнём с пола, то есть – с мужского и женского родов. Разделение по признаку пола вполне разумно. Человек и животные имеют определённые признаки пола и могут называться «он» или «она». Конечно, трудно проследить за происхождением слов, но в современном языке у большинства разнополых существ имеется пара названий, обозначающих принадлежность к полу. Лис/лиса, кабан/кабаниха, свин/свинья, корова/бык. С последней парой самые странные метаморфозы. Есть корова, тёлка, телушка, бык, бычок, телёнок – и это не считая некоторых специфических названий, используемых животноводами. Впрочем, на ум приходят ещё некоторые животные, для которых имеются такие разнообразные по корню названия: овца, баран, ягнёнок. Или конь, лошадь, жеребёнок, там же стригунок, жеребец и мерин. Сравните: козёл/коза/козлёнок, осёл/ослица/ослёнок, слон/слониха/слонёнок. Хотя, есть для коров и группа однокоренных слов: телец, тёлка, телушка, телёнок, древнерусское телѧ (теля).

Откуда же такое разнообразие у этих трёх видов? Что примечательно, эти животные – основа хозяйственной деятельности кочевников. Согласитесь, что только кони, коровы и бараны более-менее приспособлены для кочевой жизни.

Немного отвлёкся. Чем же примечательны те или иные предметы, которые получают женский или мужской род. Со средним сколько-то понятно. Часто средним родом обозначено что-то глобальное, неподвластное человеку: небо, солнце. Иногда это процесс, получающийся из какого-либо глагола: течь-течение, дуть-дуновение, зреть-зрение. Хотя иногда можно совсем запутаться. Почему, например, часть слов, означающих маленьких людей, имеет пол: мальчик, девочка. Хотя, неправильные примеры. Это слова-производные. Суффиксы -чик-/-чк-, так же, как -чин-/-щин-, вероятно, обозначали ранг, чин. Легко можно выделить изначальные слова: муж, малъ, жена, дева. Но всё равно – в этих словах имеется мужской или женский род. Возьмём слово «дети». Единственное число: дитё, дѣтя, дитятко. Сейчас оно уже стало почти устаревшим, местечковым, и полноправно осталось только в других славянских языках. Или слово «чадо». Дитя и чадо имеют средний род. Почему? Чем «дитя» или «чадо» хуже «мала» и «девы»? Это что, признак глобальности – обозначение любого малыша, не зависимо от пола? Или же для обозначения некоего ранга? Мол, дитя оно и есть дитя, зачем знать пол? Вот есть малъ и дева, сын и дочь, они из великого рода, а это дитя, оно безродное. А вот другая крайность: ребёнок. Очень напоминает другие, совсем близкие по смыслу слова: поросёнок, ягнёнок, жеребёнок, телёнок. Все эти слова по форме только мужского рода, не имеют женского варианта, но очень спокойно используются и для обозначения женского пола. Этакий перенос. Лингвисты рисуют происхождение слова «ребёнок» от слова «раб». Точнее, от праславянского «робъ» (изначально твёрдый знак читался как почти неслышное, редуцированное О). От этого роб(о) произошло другое слово – работа (изначально робота – достаточно вспомнить диалектное ро́бить). С одной стороны происхождение раб-ребёнок логично: раб по своему рангу примерно там же, где и скотина. Вот и потомство раба называется «ребёнок», наравне с потомством другой скотины. Но всё равно мрачная теория.

То есть, вот прямо сейчас мы выделили новый род. Не мужской, не женский. И не средний. Оказывается, у нас в русском есть слова, означающие неопределенный пол. Или оба пола сразу, если мы говорим о толпе. Тут достаточно прислушаться к смыслу фраз:

Возле дома стояли мальчики.

Возле дома стояли девочки.

Возле дома стояли дети.

В первом и во втором предложении мы чётко определяем половой состав группы. В третьем же случае в толпе могут оказаться как мальчики, так и девочки.

Это вариант неопределенности пола, скрывающегося под видом среднего рода. Есть ещё жёсткий мужской вариант, когда неопределенность пола обозначена только мужским родом.

Вот на этом месте я углубился в интернет и кое-что нашёл. Всегда пишу таким способом – параллельно разыскивая информацию. А нашёл я понятие, которое нам не преподавали в школе: общий род. Сначала даже обрадовался – умные люди гораздо раньше додумались до такого. Ещё Ломоносов писал про общий род существительных.

Но всё оказалось не совсем так. Во-первых, к существительным общего рода относят некоторые имена собственные и нарицательные. В основном это несклоняемые иностранные имена и фамилии: Депардье, Конторович, Шевченко. Наименования народов: ханты, манси. Сокращённые имена, пол которых не определяется: Саша, Валя, Женя.

Вторая группа существительных общего рода, это формально относящиеся к женскому роду слова, означающие какие-то характеристики: задира, плакса, писака. Эта группа состоит примерно из двух сотен слов. Русскоязычный человек их легко отличит.

Эти слова не меняют форму с женской на мужскую, но могут становиться женским или мужским в зависимости от контекста: она жуткая плакса, он жуткий плакса.

Вот, вроде сюда можно отнести ребёнка или чадо. Но! К общему роду относятся только слова, оканчивающиеся на -а, -я. То есть, это формально женский род. У нас же чадо, дитя – среднего рода, а ребёнок – мужского. Ищем дальше.

Приводятся ещё некоторые слова, я так понял, что их лингвисты к общему роду не относят: вышибала, водила, детина, воротила, судья, воевода. Это мужской род, имеющий вид женского рода. Исторически эти слова произошли от прилагательных или глаголов. Например: суд => работа (чья?) судья (сейчас говорим судебная) => судья. Вот и ещё нашёлся странный род, какой-то транссексуал, перевёртыш.

В теме с существительными общего рода обязательно указывают на другую группу слов, которые не относятся к общему роду. Эти существительные принадлежат к мужскому роду, и с ними даже прилагательные употребляются в мужском роде. Но в предложении такие слова могут относиться как к мужчине, так и к женщине. В массе своей это названия профессий:

Она лучший художник. Он отличный хирург.

Иногда к таким словам пришпиливают феминитивы: художница, писательница, поэтесса, трактористка, учительница.

Некоторые женские формы таких слов выглядят вполне сносно и существуют самостоятельно: усталая трактористка присела на гусеницу своего агрегата. Какие-то существуют параллельно: учитель, учительница. А некоторые вообще не могут принять феминитива, который получается слишком уродливым: слово «врачиха» явно несёт в себе уничижительный смысл, поэтому везде употребляют слово «врач».

Есть и обратные варианты, когда название профессии имеет женский род, но используется и для обозначения мужчин в этой профессии. Например, няня, нянька. Мы не говорим «он хороший нянька» по аналогии с общим родом. Нет, мы говорим «он хорошая нянька».

Назовём эту группу профессиональной: слова не меняют свой пол, но чувствуют себя то мужчиной, то женщиной.

Казалось сначала, что слово «ребёнок» вполне подходит под эту группу, ведь употребление слова аналогично: она была послушным ребёнком. Но если поглядеть глубже, то не сходится:

«В кабинет зашла детский врач». Не очень складно, но стыкуется.

«В кабинет зашла ребёнок». Структура предложения не стыкуется.

Может, наше «чадо» получится прикрепить к этой группе? И здесь систематика стопорится, как бы я не вертел слова «дитя» и «чадо», получается только средний род. Не только прилагательное: несносное дитя. Но и глагол ставится в средний род: чадо орало.

Итак. «Ребёнок» стоит только в мужской форме, но подразумевает любой пол. Так же, как «чадо» или «дитя» остаются всегда среднего рода, но подразумевают любой. Может, проблема в том, что эти слова очень древние, а все обозначения профессий пришли в русский язык относительно недавно? Меньше нескольких тысяч лет. Возможно, надо разбираться глубже.

Что же мы имеем? Классический мужской, женский и средний род – этому нас учили в школе.

Общий род. Это определение вполне официальное, дано лингвистами. Кроме некоторых категорий имён собственных, искусственно отнесённых к общему роду, имеются слова, которые имеют женскую форму, но употребляются с прилагательными и глаголами как женского, так и мужского рода. Возможно, что когда-то эти слова имели обе формы – и мужскую, и женскую. Ведь в стародавние времена слова мужского пола оканчивались на Ъ. Когда-то эта буква не была безмолвной. Она произносилась очень кратко, редуцированно. Как О или Ы, в зависимости от диалекта. Сам твёрдый знак – остаток праиндоевропейского окончания -OS. Окончание читалось очень кратко. Так кратко, что в праславянском это окончание стало просто кратким О. В других же ветках индоевропейской языковой семьи это -os наоборот, очень сильно выделилось, приобретая похожие формы: -os, -as, -us. Возможно, эта теория развития индоевропейских языков в чем-нибудь спорна, но мне нравится и выглядит логично.

Теперь можем провести цепочку: мужская форма слова – кончается на Ъ=>(О) =>(А) => А. И мы имеем одинаковую форму для обоих полов.

Задиръ – задир(о) – задир(а) – задира.

Форма одинакова, а вот содержание различно. И язык хранит это различие в построении предложения на женский или мужской лад.

Далее пойдут роды имён существительных, которые лингвисты выделяют, но никак не обозначают.

Перевёртыши – выглядят как женского рода, но на самом деле мужского. Возможно, есть и обратные примеры. Как уже описывал, это слова – новоделы. Преобразованы из прилагательных или глаголов: воевода, судья.

Профессии – прилагательные с этими словами всегда мужского рода, но глаголы зависят от пола объекта. Главное отличие этой группы от существительных общего рода в том, что они не могут склоняться в неродном роде. Как только мы начинаем менять слово, то предложение переходит в свой родной, мужской или женский, род. Возможно, причина такого поведения – заимствования различной давности. От самых свежих, вроде секретаря или доктора, пришедших издалека, до более древних – художник или врач, которые появились от кочевавших мимо булгар и готов. Почему эту группу не определили в общий род – вопрос к лингвистам. На некоторых ресурсах эти слова всё-таки включают в состав общего рода. Ошибка это или нет – непонятно.

А теперь – самый шик. Слова, всегда употребляющиеся только в своём роде, но подразумевающие любой пол. Пока нашел только два для среднего рода: дитя, чадо, и группу мужского рода: ребёнок, телёнок и другие «-ёнки».

 «Есть мнение!» – Как говорил товарищ Сталин, имея в виду именно свои мысли. Так вот, есть у меня мнение, что все эти «-ёнки» просто не успели дорасти до среднего рода. А все вместе они не смогли перейти в женскую форму, о которой я рассказал выше. Просто потому, что слова появились несколько позже.

При чём здесь время появления? Давайте углубимся в историю рода человеческого. Археосоциологи говорят, что во времена охоты и собирательства многие племена жили в матриархате. Женщина была хранительницей очага, главенствовала в доме. Чем бы этот дом ни был: пещерой, шалашом, землянкой. Мужчины постоянно шляется далеко от дома, и на женские плечи ложились все домашние дела. В том числе и воспитание детей. Кто вырастает в семьях без отца – видно на современных примерах. В моём детстве их называли «маменькины сынки», «подкаблучники». Сейчас можно услышать просто «каблук» или даже «куколд». Вот и представьте целый родо-племенной строй, в котором все мужчины воспитаны женщинами.

Но время шло, женщины заметили, что из выроненного зерна прорастают новые растения. Постепенно, чтобы не шататься по всей округе, они начали кидать зёрна прямо возле дома. Мужчины в это время придумали, как сделать загоны, в которых можно охотиться, не отходя от кассы. Вот и всё! С этого момента началось падение матриархата. Мужчины не шлялись чёрти где. Они были рядом, вмешивались в работу, в воспитание детей. А уж когда и пахота перешла к мужчине, как к более сильному, то только мужчина стал кормильцем в семье. Теперь он мог требовать подчинения от женщины.

К чему это я? К тому, что самые древние слова имели как мужскую, так и женскую форму. Мужская форма сначала перешла от мужского краткого, редуцированного О, сначала к среднему с более явным О, а потом и к женскому А.

Чем ещё странное нелитературное «дитё» может быть, если не переходной формой из мужского в женское «дитя». Правда, «дитя» так и не стало женской формой, остановившись на среднем роде, хотя и выглядит по-женски.

Такие же формы, как телёнок, козлёнок, ягнёнок, явно более позднее образование, появившееся в мужском патриархальном мире. Пережитки матриархата изгонялись перегибами в обратную сторону, в том числе и в языке. Никаких женских названий! Только мужские! Возможно, были какие-нибудь женские формы, вроде «телёнка» (сравните: поло́к-по́лка), но до нас они не дожили. Средней формы тоже не получилось. Все варианты взял на себя мужской род

Что же у нас с родами у неодушевлённых имён существительных? Начинаем копаться, и что же обнаруживается? А то, что средний род – штука скользкая. Проверяем происхождение самых древних слов и оказывается, что небо когда-то было небос, а солнце – сълнь.

Так же, как Ъ когда-то читался как редуцированное О или Ы, в древности Ь читался как краткое А или Э. То есть, древняя сълнь читается как с(о)лн(а). Сравните: мышь-мыша (диалектная форма женского рода). Откуда появилось Ц в солнце, пока не понятно. Возможно, аналогично мышь-мыша-мышка-мишця(укр.). Так как К и Ц нередко менялись, то возможен вариант сълнь-сълньца. Ведь до сих пор есть пропадающая Е, которая выскакивает в слове солнечный. Ц и Ч тоже часто меняются в диалектах. Рукавица, рукавича, и уменьшительное: рукавицка, рукавичка. Сейчас всё перемешалось, но ранее Ц было характерно для псковско-новгородских земель, а Ч – для севера и востока Руси.

Почему небос? Во-первых, прослеживается этимология до праиндоевропейского корня nebh – облачное небо. А в индоевропейских словах обязательно прилеплялся суффикс -(o)s. При этом h произносилось не как жёсткое Х, или даже Г, нечто среднее, с придыханием – в английском или на латыни произносится именно так. Отсюда цепочка: neb(h)(os)-небо(с). «С» почти не произносится, поэтому отпадает через некоторое время, оставаясь только в других формах: мн.ч. – небеса, род.п.мн.ч. – небес. В древнеславянском этих форм ещё больше: небесе, небеси и т.д.

По окончаниям видно, что небо когда-то было мужского рода, а солнце женского. То есть, надо удивляться не тому, что неодушевлённые предметы имеют род или пол, а тому, что появились слова без пола – средний род. Хотя, это вполне логично – надо же как-то обозначать группы объектов, имеющие в составе оба пола. Отсюда и единица из этой группы, тоже подразумевающая оба пола: дѣтi=>дѣтiа=>дѣтѧ=>дитя. А вот «чадо» наоборот – множественной формы не сохранило. Она вроде есть, но не употребляется, в виду своей устаревшей структуры. Прорывается что-то вроде два чада, двое чад.

Про отсутствующие формы. У одушевлённых имён существительных вроде должны существовать обе формы – и мужская, и женская. А то и ещё несколько – для обозначения общей формы (средний род), для потомства «обоего полу» и пр.

Почему же тогда лебедь или другие названия животных не имеет женской или мужской формы? Деревья тоже либо женского, либо только мужского рода: липа, ива, сосна, дуб, ясень, тополь.

А вот и нет! Роемся в слове лебедь и находим сохранившуюся в диалектах женскую форму лебядь. Так же есть лебёдка, лебёдушка. Лебёдка, кстати названа так из-за характерного S-образного изгиба рукояти.

Подобные исчезновения можно проследить на примере волк-волчица или лис-лиса/лисица. Пока ещё остались слова и мужского и женского рода. Но часто употребляется единое название «волк» для волков и «лиса» для лис. То есть какой-то из родлв переходит к обозначению и мужского, и женского.

С деревьями тоже не всё так просто. «Тополь» на украинском (а украинский отошёл от русского совсем недавно) имеет женский род и пишется как «тополя». То есть, здесь имеем смену мужского/женского окончания – в одном языке сохранилась одна форма, в другом – другая.

По аналогии приходит на ум: ясень-ясеня-йасиня-осина. Не знаю, могли ли путать эти деревья древние славяне. Но кора, особенно молодых деревьев очень схожа. Листья некоторых видов тоже близкой формы. А может, со временем женским и мужским вариантом стали называть разные деревья.

Разберём теперь слова, которые вообще не имеют рода, просто потому, что у них нет формы единственного числа. Так ли это? Действительно, часть слов заимствована сразу в виде множественного числа. Например, «штаны»: наверняка, слыша тюрское «иштон» славянин не мог понять, почему этот сдвоенный предмет имеет окончание единственного числа. Автоматом добавлялось множественное -ы. Теперь всё звучит по-русски: штаны. Хотя, говорить, что «штаны» не имеют рода, всё-таки неверно. Склонение множественного числа выдаёт изначальный мужской род этого слова: (штан)-штаны-штанов, стол-столы-столов, полк-полки-полков – мужской род. Но: полка-полки-полок – женский род. То есть, изначальный род трудно скрыть. А вот слово «штанина», которое мы употребляем теперь – более позднее образование, как часть штанов.

Другое слово – шахматы, обозначает множество фигур. В род.п. – (нет) шахмат. Явно женский род. И русский человек, не задумываясь, выдаёт – «одна шахмата». Хотя вроде как нет единственного числа в шахматах, есть «шахматная фигура».

Сутки. Всё восходит к древнему «сътъкъ» – столкновение. Отсюда же стык, стыковка, стыкаться (было такое словечко, означало сталкиваться). Сам «сътъкъ» происходит от «тъкать», от которого пошли позднее современные «тыкать» и «ткать». Сутки – это два столкновения (отсюда и множественное, точнее – двойственное число) – столкновения дня и ночи.

Ножницы. Происхождение этого слова понятно – от слова нож. Окончание -цы или -ки указывает на двойственное число. Была такая форма счета в древнерусском: один-два-много.

Рассматривая уже эти слова, находим, что они женского рода. Ножницы-ножниц, сутки-суток. Почему же? Может, потому что использовалась некая форма, имеющая женский род? Вроде как двойка: нож-двойка, стык-двойка. Постепенно множественное и двойственное число слились в одно. И теперь мы в школе учим только единственную и множественную форму слова.

Раз уж зашёл разговор о множественных числах, то как вам такие словообразования?

Лист-листы-листья. Дерево-дерева-деревья. Друг-други-друзья. Брат-браты-братья.

Здесь явно прослеживается двойственное и множественное число. Двойственное число исчезло из употребления, но хвосты остались. Какие-то из этих слов считаются устаревшими, но всё ещё понятными. А какие-то сменили смысловую нагрузку. Говоря в единственном числе «лист», мы имеем в виду и лист книги и лист дерева. А вот во множественном уже различаем: листы книги и листья на дереве.

Чуден язык русский. Всегда удивляюсь, когда находятся древние корни современных слов. А сколько ещё загадок осталось в глубине веков?