Не чувствую себя человеком (нанохулиганство)

Говорят, мол всякое произведение отражает реальность. Но в голове автора зеркало кривое, и получается что-то не узнаваемое:

* * *

— На что жалуетесь? — поинтересовался енот в белом халате и докторской шапочке у сидевшего напротив двадцатилетнего парня.

— Доктор, понимаете… — тщедушный парень густо покраснел и даже чуточку вспотел.

— Смелее, Титов!

— Доктор, я волк. Понимаете?

— Понимаю, Титов, — невозмутимо кивнул енот. — Рассказывайте, насколько давно, как проявляется.

— С детства, доктор. Просил плюшевых волков. Луна привлекала, особенно полнолуния! Ещё до школы я научился выть. А в третьем… — Титов задумчивом потёр лоб. — Да, точно, в третьем классе, я так завыл, что в округе залаяли собаки, ну которые, нормальные четвероногие. А потом пришла парочка волков из старших классов, они принюхивались и удивлённо спрашивали, кто выл. Мы испугались, сказали, что это запись была. Они ушли… — Титов замолчал.

— И всё?

— Нет-нет, доктор. Понимаете, я когда их увидел вблизи. Тогда же запрещено было приближаться, это сейчас уже свобода. Так вот, тогда я смотрел на мех, в глаза, и не понимал, что со мной. Было страшно, нас ведь с детства запугивали! Но они были не страшные, а казались такими же как и мы.

Переводя дыхание, Титов замолчал. Доктор всем енотьим видом показывал, что ждёт продолжения.

— Когда из-за протестов приняли закон о равноправии, я уже был на третьем курсе универа. Группы объединили и со мной оказалась волчица…

— Понятно, — с некоторой поспешностью прервал енот.

— Нет, — вытаращил глаза Титов. — Ничего такого не было! Мы вместе выли ночами, пару раз я пробовал её вылизывать. Второй раз мне даже начало нравиться, но про нас стали гадости всякие сочинять, и пришлось расстаться. — Титов вздохнул.

Енот снял докторскую шапочку с головы, и зачем-то пощупал мохнатое ухо, будто проверяя, на месте ли оно.

— Хорошо, Титов. Я выпишу вам направление. Тесты, анализы. Пройдёте все эти круги, вернётесь, и поговорим. Кстати, лекарства не пробовали? Очеловечивателин, к примеру?

— Нет, — пробормотал Титов.

— Попробуйте.

* * *

Спустя несколько месяцев снова в кабинете объявился ещё более измождённый Титов, но уже с кипой бумаг. Енот внимательно изучил бумаги и сказал:

— Мда… Вы всё ещё желаете привести внутреннее содержание в соответствии с внешним?

— Да, — твёрдо ответил Титов.

— Осознаёте трудности интеграции в общество? Понимаете, что наши технологии не совершенны, и потомства у вас может не быть?

— Да, да, — уже не так уверенно повторил Титов.

— Хорошо. — Доктор достал бланк и принялся его заполнять.

* * *

В белой палате на кровати сидел Титов, уже в облике волка. Он вволю насмотрелся в зеркало, уже пробовал тихонько выть, и даже успел себя наполовину вылизать. Потом, правда, застеснялся чего-то и долго соображал, куда спрятать нализанную шерсть, поскольку окно не открывалось, а проглоченная она неизменно возвращалась. Пока засунул под матрац.

Дверь открылась пропустив всё того же доктора-енота.

— Поздравляю, — улыбнулся енот. — Теперь вас всё устраивает?

— Да. — Титов преданно смотрел жёлтыми глазами и совершенно искренне вилял хвостом.

— Хорошо, — настороженно говорил енот и пятился к двери. — В таком случае, я извещу персонал, что вас можно выписывать.

— Доктор! Позвольте вас облизать!

— Не стоит, — енот держался за ручку двери и за самообладание. — Лучше просто пожать руку.

Доктор протянул чёрную когтистую руку, но на всякий случай и дверь не бросил. Хвост Титова опасно замер:

— Но, это же по человечески!

— А я человек! — пробормотал енот и юркнул за дверь.