Лошадиная фамилия и птичьи имена

Если вы спросите, почему я назвала свою книгу «Птичья песня», то я скажу, что причин много, но одна из главных ‒ это имена персонажей. 

С именем для главной героини было не сказать, чтобы просто, но всё же я определилась довольно давно, лет пять назад, когда написала первую главу. Когда-то, гораздо раньше, мне приходил в голову её прототип, который звался Александрой. Но когда я начала писать, мне стало необходимо, чтобы героиня иногда самокритично называла себя курицей и вообще сравнивала себя со всякими птицами. С этим должен был быть связан один сюжетный поворот, который в итоге в первую книгу не влез. Я хотела оставить героине сложное длинное имя, и тут сразу Александру сменила Екатерина, а из этого имени отлично образовалось название для птички-ринки, которая водится в других мирах: серенькая, похожая на воробья, но длинноногая и с полосатым хвостиком. Екатерину сразу стало удобно сократить до Рины.

Потом уже начались мучения: я не знала, как обозвать двух мужских персонажей, друзей-колдунов, которые давно не виделись. Первого я лёгким нажатием пальца на клавиатуру обозначила буквой J. (да, почти как в фильме «Люди в чёрном»), а второй был то Томасом, то Дэном, то ещё кем-то... И так они и провели в неопределённости довольно долгое время, пока прямо перед тем, как вернуться к этой истории, я не решила принять участие в рисовальном марафоне. Там было что-то о птичках, и первым делом я нарисовала свою любимую сойку. Когда ставила тэги к публикации в инстаграме, написала, естественно «сойка» и «jay» (ну да, подозреваю, люди не сказать, чтобы часто вводят эти слова в поиск инстаграма, но...). И тут у меня сложилось, почти как в рассказе про лошадиную фамилию, только вовремя. Дэн-Томас-как-там-тебя-ещё мгновенно переименовался в Робина-малиновку.

Вот они, герои моей книги, три птицы:

Оставлю за кадром историю о том, как я двое суток мучилась, чтобы обыграть словосочетание «птичья песня» в самой книге, как сочиняла дурацкие стишки, перебирала ассоциации... В итоге это стало частью поговорки, которую произносит Кондитер в одной из глав. Вот здесь ещё даже сохранился старый вариант с другой фразой.