Пианист

Я играю на рояле в кустах.

Шпарю Лунную Сонату с листа.

Отцветает вдоль дорог Иван-чай,

Оседает Солнце в озеро Чад -

Это, друг мой Постум, все неспроста,

Но горчат слова чужие в устах,

А своих не нахожу, хоть убей.

И поэтому играю тебе -

Я сегодня самозваный тапер:

Пронизая среднерусский простор,

Звуки мчатся через время, вперед;

Маслом вниз летит к земле бутерброд...

Тварь дрожащая, обманщик и вор:

За душой моей не спрятать топор,

За спиной моей не спрятать рояль;

Кто сказал мне, то что я - это я?

Компиляция из тысяч других -

Я родился безусловно-нагим,

Но отмечен каждый крик мой и вдох

В длинном перечне сюжетных ходов.

Избегать чертей, цариц, берегинь,

Открывать чужие двери с ноги,

Повторять и повторять, без конца...

Смерть придет. Но не покажет лица.

Спросит: "Что же ты искал, для чего

По заброшенному НИИЧАВО

Рыскал, словно неприкаянный дубль?

Разменял где неразменный свой рубль?

То угли разворошишь кочергой,

То возьмешь мелок и белой чертой

Жизнь разделишь пополам, а на бис

Смысл в ней выведешь как игрек от икс.

Для таких Бог и придумал рояль!

Чтобы он в кустах красиво стоял

И сводил шеренги формул на нет,

Блеском лаковым ломая сюжет..."

Я молчу, давлю на клавиши; я -

Здравый смысл на стопку нот променял.

Ничего иного я не хочу,

Только времени. И выпить, чуть-чуть.

Льет Бетховен на траву лунный свет.

Звуки тянутся хвостами комет.

Смерть уходит, опустив капюшон.

Шелестит страницей ночь: danke schön,

Заполняет отпечатки штиблет,

Рвет на звезды лотерейный билет.

Друг мой, тише... Ты представь, как звучит,

Эта музыка - под сотней личин!

Я, по правде, ничего не искал.

Тигр застыл в ночи за миг до броска,

На нескошенной траве дремлет лев.

Отцветает Иван-чай. Зреет хлеб.