Глас народный

Интернеты принесли прекрасноэ — длинную цитату из книги Максима Горького «О писателях-самоучках».

Ниже — отрывки из писем, которые присылали народные писатели Максиму Горькому. 

Рабочий на сахарном заводе:
"Решившись взяться за литературный заработок по случаю того, что читанное мною несколько не лучше как и я могу написать".

Крестьянин:
"По слабости здоровья не могучи победить никакого труда физыческого направления прошу покорно допустить меня в писательство".

Другой крестьянин:
"Как мне стало известно, что сочинители получают за записанный лист большие деньги, то посылаю мое описание одному случаю у нас..."

Торговка яблоками:
"Наша благородная полиция, как она оберегает бедный улишный народ и про городскую управу.
Сын мой извещаю сослан на поселение и не могу я ему помочь от своих доходов, а здоровьем он слабый...
Добрые люди, выслушайте голос простого старого сердца, сердца матери, много плакало оно горькими слезами, ведь бедный не виноват за то, что он родился на божий свет и все вы родились от матерей одинаковым способом, отчего же не уважаете друг другу и спихиваете со свободного места в грязь и нищету и могилу голодную".

Сапожник:
"Мне хочется вызвать в людях уважение к самим себе, потому что по моему наблюдению над ними они куда лучше, чем думают друг о друге."

Крестьянин:
"Вот г-да я вам рассказал историю моей жизни, в моей жизни столько случалось разных похождений и ужасов и бедствий, что с редким человеком может случатся это, не одного радостного дня не видал я в своей жизни, я прошел тернистый путь...
Нужно, господа, сознать самое полезное сословие в нашем государстве это крестьянство, и потому нужно помочь ему выбраться на культурную дорогу, зачем пренебрегать им ведь он такой же человек, как и другие.

Дворник:
"Надо глубже видеть жизнь других людей, жить, не понимая, кто вокруг нас, — невозможно, извините, если вы думаете не так".

Полицейский:
"Человек я малообразованный, да и не такого возраста, чтобы надеяться, что из труда моего выйдет путное, 38 лет мне уже. Писал для специалиста в деле знакомства с жизнью, чтобы через вас внушить людям: пора нам, русским, иметь одну родную сердцу мысль или, как называется, идею, которая всех бы нас собрала во единое. Это надобно внушать прежде всего: человек не игрушка, не на забаву друг другу родились мы".

Рабочий:
"Меня занимает человеческое, очень желается об этом рассказывать, ночей не спишь, но мысли длинные, а привычки выражаться книжными словами нет, так что одно мучение".

Ещё рабочий:
"Пишу о любви, потому что пропаганду любви деятельной, а не на словах, ставлю выше всего. Пишу стихами, понимаю, что тут проза не подходит:
«Пусть я грязен и невежда,
Жизнь обломала мне бока
И души моей одежда
Так тесна и узка.
Но - о, братья мои, люди.
Жив я и жива душа,
Пусть что будет, то и буди
Жизнь как утро хороша.
К вам любовью пламенею,
Я горю в ней, как в огне,
Научите - как мне ею
Поделиться с вами мне...»

Крестьянин:
"В настоящее время приходится стать ближе к природе и смотреть на будущию жизнь открытыми глазами, где правда."

Сапожник:
"Одиночество и тоска гнетет меня здесь и тянет куда-то и вот по ночам пишу для кого-то, как будто близкого мне, но неизвестно где находящаго".

И подумалось мне, что с тех времён ничегошеньки не поменялось, только теперь шлём мы свои "правды жизни" для "кого-то, как будто близкого" не Максиму Горькому, не Олегу Новикову, не Сергею Лукьяненко, а выкладываем на сайтах, где получаем "поднятие духа" от таких же страждущих. И даже "допуска в писательство" не просим.