Еду в Питер!

Хочу рассказать о добром, чутком человеке: о Ворониной Надежде Ноколаевне. 

Я познакомилась с ней в турпоездке по Прибалтике: Тракай – Бирштонас. Ей тогда было за 70 лет, но от нее мы не слышали старушечьих вздохов и жалоб. Жизнерадостная, она принимала участие во всех прогулках и осмотрах музеев и крепостей. Можно сказать мы подружились, обменялись телефонами и адресами, писали друг другу письма. 

Я позвонила ей перед отпуском: 

- Надежда Николаевна, хочу побывать в Ленинграде (1981г). Можно напроситься к вам в гости - это удобно?

- Приезжайте. Буду рада встрече.

- А с подругой? 

- Если она изящная как вы, обе поместитесь на моем диванчике. Я вас встречу. Когда прибудете, сообщи.

- Рейс рано утром, не стоит вам вставать в такую рань. Приедем сами по адресу.

- Нет, я должна встретить. Сообщи время прибытия.

В те годы продавали дермантиновые сумки похожие на рюкзаки. Змейка закрывалась по верху, получалась маленькая бочка. Папа купил две сумки. Была середина июня. На рынке папа выбрал 5 кг самых крупных абрикосов сорт шалах не совсем зрелых, чтобы не помялись. Так заполнил одну сумку. В другую сумку положил баклажаны, перцы и помидоры. Это была наша ручная кладь. Тогда разрешали по 5 кг.

Самолет приземлился в аэропорту Пулково к 4-м утра, Надежда Николаевна нас встретила. 

Мы втащили вещи в комнату – она жила в однокомнатной.

- Вот ваш диванчик, я уже накрыла простыней и положила две подушки. Мне рано вставать. Вот вам ключ. Так открывается и закрывается дверь. Приходите и уходите как вам удобно. Спать. Я встаю в 5 утра. В центр можете поехать на трамвае с остановки. Сами увидите.

Мы встали в шесть утра. В те годы каждая армянка возила с собой молотый кофе и сахар, кофейную чашку и кипятильник. Эту обязанность взяла на себя подруга. Свою кофейную чашку я всегда клала в дамскую сумку. Мама испекла круглую гату – мука, масло и сахар, при комнатной температуре хранится долго. 

Пока она готовила кофе, я выбрала спелые абрикосы, вымыла, вытерла и сложила на тарелку. Я надела ситцевый костюмчик – синяя сорочка с коротким рукавом и сильно расклешенная цветная юбка длиной до щиколотки с большими глубокими карманами. В них вложила много абрикосов. Карина смеялась: 

- Ты зачем так поступаешь? 

- Наши сумки слишком малы. Возьми кофейную чашку, не забудь зонт и свитер.

Мы позавтракали – выпили кофе с гатой. 

Побежали на остановку, сели в трамвай, доехали до Невского проспекта и почти бежали до Эрмитажа. Очередь была с километр.

- Они здесь ночевали?

Мы простояли 4 часа. Вошли голодные.

- Идем в кафе, - сказала Карина.

- Очередь переместилась туда. Только ты голодна?

- Доставай абрикосы. Я поняла зачем ты их взяла.

- Спустимся на нижний этаж. Поищем зал, где меньше народу.

- Пожалуй, ты права.

Мы спустились вниз, там было несколько посетителей. Поели абрикосы: рскрыл фрукт, отделил косточку и ешь половинки. Наелись, поднялись в другие залы. 

Эрмитаж огромный, мы быстро устали. К 4-м часам дня народ расходился, кафе опустело. Мы что-то съестное взяли. К нам подсели мама с сыном. Я достала из карманов последние три абрикоса, один дала мальчику: 

- Больше нету.

- Спасибо! Какой огромный! Мы таких не видели, - разделила на половинки и дала сыну. Она не сомневалась, что абрикосы мытые – не было вирусных нынешних страхов.

Мы вышли из Эрмитажа изрядно уставшие. Съели мороженое и снова проголодались. Зашли в пышечную, наелись вкусных пышек. В те годы во многих местах стояли автоматы с газированной водой. 

- Вот зачем кофейная чашка, - поняла подруга, - чтобы не пить из общего стакана. Всё ж зайдем в кафе, выпьем кофе.

- Это не Армения. Здесь другой кофе, вернее, кофейный напиток и тебе не понравится.

- Хочу попробовать. 

До приезда я купила Путеводитель по Ленинграду и выписала в блокнот все музеи, мосты и скульптуры. Буквально по улицам: Невский проспект...

Осматривали достопримечательности, я ставила птичку.

Мы зашли в кафе. Она заказала  кофейный напиток. Я взяла соки на двоих и что-то съестное. Карина отпила кофе и поморщилась, отодвинула стакан со странной мутной жидкостью.

По пути домой зашли в продуктовый магазин. Я купила нарезанный черный хлеб, сыр и другие продукты. Карина не возражала.

Надежда Николаевна оказалась дома.

- Девочки, я сварила грибной суп.

- Зачем вы тратите на нас время? Карина сейчас приготовит нашу икру из овощей, - сказала я. – Вы нас балуете: встретили в аэропорту, готовите суп.

- Ваши овощи вкусные. В наших будках иногда продают. Почему абрикосов не было в этом году?

- Погода чудила: то снег выпал на цветущие сады, то град побил молодые плоды.

Карина сделала икру, мы поели суп, Надежда Николаевна отведала икру.

- Надежда Николаевна, почему не взяли абрикосы? Попробуйте нашу гату.

- Сладкое повышает давление. Сегодня оно у меня поднялось, девочки на работе мне сделали укол и отправили домой. Абрикосы возьму для внучки. У бедняжки пролемы с ножками. Порадую ребенка.

- Здоровья ей и себе возьмите абрикосы.

- Где гуляли? 

- 4 часа простояли в очереди в Эрмитаж.

- Летом всегда так. Вечером гулять пойдете? Не забудьте, что мосты разводят.

- Отдохнем и пойдем. Спасибо, что предупредили!

- Я рано ложусь спать. На меня не обращайте внимания.

- Постараемся не шуметь.

Отдохнули и снова в центр. Погуляли по Летнему саду и снова по Невскому. Чуть не забыли о времени. Приехали поздно, выпили чай и тихо прошли к диванчику.

Не могу вспомнить, что мы смотрели в следующие дни, хотя день начинали с Эрмитажа. Карина больше не смеялась над моими раздутыми карманами.

- Может, прокатимся по реке? 

- Спросим в будке, где продают билеты на экскурсии. Может, у них есть что-то интересное.

- Какие прогулки по воде можете предложить? – я спросила у продавщицы.

- В Питергоф на метеоре.

Мы обрадовались.

- На самый ранний два билета.

Утром я кроме абрикосов сделала два бутерброда: на ломтик хлеба положила сыр, накрыла вторым ломтиком и завернула в салфетку. Карина смеялась еще громче, когда я их положила в карманы.

- Там посмеемся.

Карина не знала, что от этой прогулки она сильно проголодается, а я знала, что от воды голод наступает раньше, чем думаешь.

- Доставай бутерброды. Я голодна, - она заявила, едва мы сошли на землю.

- Найди в парке скамейку, чтобы солнце не било в глаза и мимо ходило меньше голодных людей.

Мы сели и поели бутерброды и абрикосы.

- Где ты этому научилась: брать еду в дорогу? – Карина не удержалась от вопроса.

- В Прибалтике я поняла, что не всегда можешь найти кафе. Лучше в сумке иметь что-то съестное.

Из пригородов мы побывали в Пушкине.

- Надежда Николаевна, приезжайте к нам.

- Не сейчас, но, возможно, соберусь к вам.

- Можно мне еще раз приехать?

- Конечно. В Ленинграде за 10 дней не увидишь все музеи, есть пригороды и театры.

Во второй раз я поехала в Ленинград, кажется, в 1984 году в конце октября. Надела куртку, в которой похожа на медвежонка, сапожки и шляпу. Я считала, что в любой момент может выпасть снег. Меня встретила Надежда Николаевна: 

- Вы привезли с собой солнце. Прекрасно, люди смогут посетить свои дачи. Почти два месяца лили дожди. 

- Я рада, - хотя мне было душно. Из-за шляпы меня называли дамой, а в прошлый раз только «барышня». Вот такое было обращение в Ленинграде. 

Я ей подарила книги – других подарков она не принимала. Любила читать, знала даже нашего Уильяма Сарояна.

 В этот раз я побывала во всех пригородах, в Эрмитаж почти не было очереди, снова посетила некоторые музеи, побывала в Малом и в Кировском оперном театрах. 

Когда я уезжала, Надежда Николаевна заметила: 

- Вы с собой увозите солнце.

- Я не нарочно.

- Вы правы, 10 солнечных дней тоже хорошо.

- Когда приедете к нам? Вы же не были в Армении. Меня принимаете как свою внучку. Очень прошу, приезжайте. 

- Посмотрю, как сложится летом. Нужно пристроить Чижика, - у нее жила канарейка самец. 

Надежда Николаевна приехала к нам летом.

- Только на три дня. Меня устройте на жестком диване. 

- Вот наш старый. Может, постелю маленький матрас? 

- Нет, у меня спина болит на мягком.

В те дни, когда папа не работал – у него была сменная работа, он возил нас в разные места близ Еревана – осматривали достопримечательности. Один день мы просто гуляли по городу. Ее восхитили питьевые фонтанчики и большие фонтаны. Молодец! В ее довольно солидном возрасте она не жаловалась на усталость. Ей пришлась по душе наша кухня. Мама старалась готовить разные блюда.

- Приезжай, Карина. У нас еще много интересного.

В 1989 году я посетила уже Питер.

- Нашему городу вернули его имя. Я питербурженка.

Она показала свою детскую фотографию. Не назвала девичью фамилию. Я не спросила. Вообще не имею привычки задавать вопросы – если человек хочет, сам расскажет. На фото она – девочка 4 лет, стояла на стуле между родителями. Не сомневаюсь в том, что семья жила богато, видимо, дворяне. Она получила хорошее воспитание.

Тогда на Невском проспекте художники рисовали портреты за 10 рублей. Один из них начал рисовать мой портрет и всё время задавал вопросы о конфликте с соседями.

- Хватит морочить голову девушке, - сказал ему сосед-художник, - я третий портрет заканчиваю, ты один никак не осилишь.

- В моей крови много разных смешалось, - и подписал Станислав Микульский.

- Почему же стесняетесь своей национальности, СтанИслав?

Он дернулся. Я заплатила, хотя он нарисовал пухленькую девушку. Круглолицей я никогда не была.

В 1990г Надежда Николаевна прислала мне посылку.

- Надежда Николаевна, зачем потратились? Всё дефицитные продукты, - она прислала какао, чай и сгущенку.

- Я знаю, что такое блокада, - железную дорогу нам закрыли. - Пока летают самолеты, я воспользовалась.

В четвертый раз я попала в Питер в августе 1991 года в дни путча. Утром по радио обычно я слушала прогноз погоды. Вместо этого звучала мелодия из Лебединного зера. Включила телевизор – там 4 человека что-то бубнили.

Побежала к Невскому проспекту, ничего не понимая. Люди шли с какими-то лозунгами к мэрии. Пыталась дозвониться домой.

- Связи нет, - говорили на почте. Так до пяти часов.

- Не переживай, - успокаивал папа, - у тебя есть билет, прилетишь.

Я надеялась ночным поездом поехать в Москву, купить линзы. Поняла, что в этом хаосе не стоит. Купила себе бусы из полудрагоценных камней на память о Питере.

- Надежда Николаевна, что стало с Летним садом?

- Вырастили на свою голову фашистов. Детки «слуг народа» - депутатов, ночью учинили погром, нагло заявив, что не потерпят срамоту. Разбили много скульптур, многие нельзя отреставрировать. Теперь Летний сад запирают на ночь и выпускают злых собак. У нас возросла преступность. Постарайтесь возвращаться до темноты.

- Что вы говорите. Как не погулять по ночному Питеру? Кому я нужна? На мне нет золота. Достала билет на балет в Кировском. Как не пойти?

Я пошла, но выбежала из театра первая и как ненормальная спешила на остановку и дрожала от страха, дожидаясь автобуса. На следующий день пошла на концерт.

- Сидите дома, - на следующий день велела Надежда Николаевна.

- Можно посмотреть ваш альбом?

На первом фото была красивая молодая девушка, на втором – мужчина.

- Вы порвали семейный портрет?

- Всё, Воронин, мы в разводе! – сообщила гордо. Потом подумала: как он – инвалид войны с двумя дочками жить будет? Остыла и помирилась. 

- Дочки не ваши? Вы только о них говорите.

- Я родила сына. Он звонит каждый день. У него всё хорошо. У внучки одной из дочек ножки слабые, я говорила. Помогаю им, как могу.

Я посмотрела и другие фотографии. Очевидно, в молодости Надежда Николаевна была высокой, и в старости она превосходила меня в росте. На некоторых фото она стояла в платье – худая, одежда на ней висела, как на вешалке.

- Мы копали окопы, нас фотографировал фотокорреспондент.

Как я улетала – это стыд и позор. Некоторые человеки делают деньги в смутные времена.

Рейс был до полудня, кажется, в выходной день. Собрала сумку, попрощалась с Надеждой Николаевной, поехала в аэропорт. Там в буфете съела что-то непонятное, позже страдала. 

Объявили о задержке рейса. Почему? Я точно знала, что нет проблем с топливом. Лето. Погода лётная.  В чем дело? Некоторые пассажиры поверили и уехали. Объявили посадку. Нас посадили в самолет. 

- Смотрите, народ, что за дела, - возмутился один мужчина, указав на окно. Возле трапа работник порта дал пачку денег командиру экипажа.

Командир поднялся по трапу и заявил: 

- Выходите из самолета, рейс задерживается.

- Никто не покинет самолет! – жестко заявил тот мужчина, который первым увидел, как командир получил деньги.

Трап не убирали. Мужчины по одному бегали на поле справлять нужду. Свинство. А так подло поступать с нами не свинство? Женщины терпели. Мне было очень плохо – я съела что-то плохое. 

Через час или полтора подъехал автобус с новыми пассажирами. Кто вошел первым занял свободные места – ведь некоторые пассажиры поверили и уехали из порта. Остальные стояли как в маршрутке. Впихнули свои сумки в верхние багажные места. Едва самолет взлетел, я побежала в туалет. Думала, что умру. Хорошо, что никто не осмелился занять мое место у окна.

С ухудшением ситуации в середине 90-х мы перестали писать друг другу письма. Не надеюсь, что Надежда Николаевна еще жива.

Где бы вы не были, Надежда Николаевна, я вас часто вспоминаю с благодарностью – добрый, чуткий человек. Уверена, вы выросли в благородной дворянской семье с наилучшими традициями.