Джио Россо

Я расскажу тебе сказку о человечности, сказку о вечности я тебе расскажу. Небо качает звёзды ладонями млечными, тихо ползёт по облаку желтый жук. Мир на планете зиждется на неравенстве долларов, евро, юаней, рублей и вон.

Дженнифер Джонс не родилась неправильной.

Были неправильны мистер и миссис Джонс.

Школьная жизнь похожа на горки американские: завтра - падение, ну, а сегодня - взлёт. Ссадины на коленях заклеив пластырем, Дженнифер Джонс поднимается и идёт. Форма в пыли и юбка совсем измятая, драка сегодня со счетом четыре - ноль. И синяки расползаются темными пятнами, очень непросто быть на Земле другой. Ей не нужны ни платьица, ни косметика, лучше с мальчишками бегать бы по двору. Галстук носить, лениво считать созвездия, да у соседки выкрасть бы поцелуй. Как ей ходить, задыхаясь, цепляясь рюшами? Складывать губы восторженной буквой ''о''? Если машинки были ее игрушками, а от нарядных кукол несло тоской.

И когда мать приходит из школы, гневная, ''знаете, Вашей дочери нужен врач'', от ее крика мелко трясутся стены, и превращается в хрипы надрывный плач. Хватка отца безжалостная и цепкая, и на щеке от пощечины красный след. Каждое слово падает камнем, центнером, быть храбрым воином трудно в пятнадцать лет.

Только приказ родительский не был выполнен - у пациента под ребрами пустота. То, что сломалось - не склеить, да и не выпрямить.

Дженнифер Джонс делает шаг с моста.

Саймону Ли семнадцать - года тяжелые. Клёпки на куртке, да в глотке горчит табак. Вместе с друзьями опять прогуляли школу, тяжесть гитары лежит на его руках. Взрослые всё решили - он будет доктором. Важный хирург, и в банке солидный счет. Будет квартира с большими стеклянными окнами, вид на красоты города круглый год.

Как объяснить им, что тошно от анатомии, от вида крови крутит узлом живот. Он живет музыкой. Он дышит ей и в ней же тонет, по вечерам в замшелом кафе поет.

''Брось эти глупости''. Только вот ''бросить глупости'' - как на живую из сердца извлечь мечту. И, задыхаясь от чьей-то душевной скупости, Саймон под кожу вонзает себе иглу.

Нет ничего страшнее, чем быть незамеченным. Так страшно вырасти и потерять свой путь.

Я расскажу тебе сказку о человечности, ты расскажи ее детям. Когда-нибудь.

Каждый ребенок, чьё сердце разбито взрослыми, и на чью шею Смерти легла коса, за крышкой гроба становится (вровень с звёздами), рыцарем божьим в шёлковых небесах.