О величайшем писателе-заклепочнике.

Во все времена литература, а стало быть, писатели угождали массовому читателю. Привычно опускались на его уровень, а то и ниже в поисках популярности и прибыли. Жанр альтернативной истории не исключение. Но вот беда! В этом жанре, в отличии от ЛЫРА, детективов или фэнтези есть непременный атрибут - прогрессорство. И вот здесь часто начинается авторский позор. Позор в глазах людей сведущих. Людей с техническим образованием или хорошо знающими историю. Само собой любые попытки указать на ошибки тут же у авторов вызывают приступы желчи. Технически грамотных читателей называют "заклепочниками" и гордо рассказывают, что настоящий писатель имеет право нести любую ахинею, если от этого сюжет выигрывает.

Увы. Большинство читателей, на стороне авторов. Им, читателям, тоже неохота развивать кругозор и напрягаться. Им хочется лихо скачущего по сюжету героя, к которому в постель штабелями валятся женщины, а в руки без труда плывут богатства и чины. Им безразлично, что бензин в средневековой Руси не купить и флоат-стекло на открытом воздухе не отлить.  

А может ли быть иначе? 

Конечно!

Я хочу напомнить авторам, смешно пыжащимся от гордости за свою, якобы, великолепную статистику, об одном, по-настоящему великом писателе. Который не опускался до уровня толпы, а наоборот, изо всех сил тянул ее вверх. К знаниям и широкому кругозору. К будущему.

Французский писатель Жюль Верн – один из основоположников жанра научной фантастики. За 55 лет литературной деятельности написал 66 романов, 20 повестей, 30 пьес и десяток научно-популярных работ. Произведения Жюля Верна до сих пор занимают второе место по переводимости в мире, уступая первенство королеве детективного жанра Агате Кристи. Насчитывают более 200 экранизаций его книг.  

Для меня лично примером хорошего писателя является именно он. И уж если немыслимо достигнуть такого же уровня предвидения прогресса человечества, каковой был у господина Жюля Верна. То уж не врать в том, что изобретено задолго до нас писатели, затрагивающие техническую тематику, обязаны. Но увы. Они себе это с легкостью прощают.

После смерти Жюля Верна осталась картотека, включающая свыше 20 тысяч тетрадей со сведениями из всех областей человеческого знания. 

Задумайтесь! 20 000 тетрадей заполненных вручную в различных библиотеках и при общении с специалистами. 

Вставлю кусочек повести Борисова Л.И. посвящённой жизни писателя где упоминаются эти тетради:

Жюлю Верну удалось собрать в кружок тех матросов, которые в прошлом году участвовали в прокладке атлантического кабеля. Жюля Верна интересовало всё, что было связано с этой гигантской работой, но прежде всего он записывал в свою тетрадь подробности катастрофы, о которой так мало сообщили газеты всех стран мира: погруженный в воду кабель оборвался, и концы его пришлось вытаскивать щупами и тралами. Вместе с кабелем на борт «Грейт-Истерн» были вытащены со дна диковинные рыбы, раковины, водоросли. Матросы рассказывали внимательно слушавшему и записывавшему Жюлю Верну свои впечатления; они, как умели, отвечали на его вопросы о внешнем виде всех тех «подводных жителей», которые уже играли какую-то роль в его воображении, — некий герой будущего романа повелительно беседовал с Жюлем Верном, приказывая ему изучить всё то, что наблюдали эти простые люди — матросы «Грейт-Истерн».

Когда все страницы тетради были заполнены, Жюль Верн еще раз вместе с братом спустился в машинное отделение, а потом еще и еще раз обошел весь корабль, интересуясь названием каждой мелочи, каждого винтика, назначением вот этого и устройством вот того. Поль заметил, что есть книги, в которых описано…
— Книги дают только поверхность вещи, только видимость факта, — ответил Жюль Верн. — Необходимо знать факты своими руками, глазами, собственным своим наблюдением.
— Ну, а воображение? — спросил Поль.
— Воображение должно работать только в тех случаях, когда ты говоришь о вещах, еще не существующих. Всё, что уже есть, ты должен видеть. Если нельзя видеть, надо хорошо знать. Если об одном и том же событии имеются сотни книг — следует прочесть все сто и сделать для себя сто первый вывод. Если же книг нет вовсе…
— Вот, вот, — прервал Поль, — если нет ни одной книги — тогда как?
— Тогда надо оставить факт в покое и создать его подобие. Случается, что ты угадываешь. Происходит это потому, что воображение наше питается фактами. То, что видят глаза и переживают чувства, воспитывает воображение. Воображение в идеале — это мечта о будущем. Оно должно быть прекрасным не только для тебя и меня, но и для всех людей. Тренируй, Поль, свое воображение думами о будущем человечества. Образы моих писательских дум обязаны увлекать читателей. Удается ли это мне?

Если заклепки мешают сюжету - к черту такой сюжет.