Нанотренировка

Мы сыграли с Юрием Морозовым в игру, написав по мини-рассказу на заданную тему. Угадаете, что за тема? Вот текст Юрия: Сент-Синн.

НАЙДЕНА ЛЕГКОЙ

Кристаллическая пустыня простиралась бескрайним розоватым полотном, сливаясь у горизонта с розовым же рассветом. 

Женщине не было холодно. Она удивилась этому и тут же поняла — она не стоит на льду и вообще не ощущает своего тела. 

Здесь ненастоящее место, подумала она. Это конструкт, как деньги. 

Предстояло выяснить, была ли настоящей она сама, но она не успела, перед ней появился еще один конструкт, бесформенный. Сосредоточившись, она слепила ему изящную черную морду добермана, а под мордой подтянутое загорелое тело. Добавила золотой нагрудник полукружьем и полюбовалась. Конструкт стал Богом. 

Бог смотрел внимательно. 

Забыв, что она же его и сотворила, она спросила неуверенно:

«Я сплю?»

Вместо ответа Бог протянул руку и ущипнул ее за предплечье. Она поморщилась.

«Больно, но это ничего не доказывает. Ладно, неважно.»

Подумав еще, она добавила: «Давай к делу.»

Бог поднял руку и сгустил легкую дымку воздуха в весы. Медные, с винтажными сферическими чашами, а не скромная подставочка из Икеи. 

«Нужно две чаши» — пояснил Бог. 

«Ты будешь каждую обиду взвешивать?» — спросила она, наблюдая за тем, как рука Бога погружается в ее грудь и вынимает тугое синеватое сердце. Бог осторожно водрузил кровоточащий комок на одну из чаш. Стоило ему отпустить медную полусферу, как та стремительно полетела вниз, с грохотом пробила мерзлоту земли и скрылась в дыре. 

Она замерла, а потом захохотала, безудержно, до всхлипов. Чтобы не упасть, ей пришлось схватиться за локоть Бога и практически повиснуть на нем. Тот не возражал.  

«Что это было?» — спросила она, все еще хихикая, и тут же рассердилась.
«Мы можем обойтись без этого фарса?»

«Можем, но зачем, когда можно устроить фарс?» — заметил Бог в ответ. 

«Доставай статуэтку.» 

«Ты какая-то нетерпеливая.» — прокомментировал Бог, сотворил глиняную статуэтку богини правды на свободной от весов ладони и повертел, рассматривая, как произведение искусства. 

Она хотела сказать что-нибудь остроумное, но не смогла придумать ответ и оставила эту затею. Ее и правда одолевало нетерпение, происходящее утомило. 

Псоглавый Бог положил статуэтку на чашу. Та и не шелохнулась, зато первая чаша с грохотом вылетела из земли, как инверсированный метеорит. Уравновесившись со статуэткой, чаша с успевшим замерзнуть сердцем нехотя поколебалась и замерла.

Вскинув брови, женщина смотрела на это шаткое равновесие. «Это что, шутка такая?» — спросила она Бога.  

«Ну почему же», сказал Бог неубедительно, разглядывая весы.

Она нервно прошлась туда-сюда, сжав кулаки. Потом шагнула к псоглавому.

«Такого не может быть. Ты что, забыл? Я убила щенка в восьмом классе.»

«Ах даа.» Бог возвел морду вверх, словно припоминая. «Было дело. А зачем ты это сделала, кстати?»

«В смысле? Ты же всевидящий.» — раздраженно заметила она. 

«Слухи о моем всевидении сильно преувеличены.» — отозвался Бог. 

«Я не знаю.» — растерянно сказала она. «Хотела посмотреть, что будет.»

«И что было?»

«Щенок умер. Он стал тлеть во мне.»

«Я не понимаю этот эвфемизм.» — заметил Бог. 

«О господи, не начинай. Ой, прости. В общем… я ничего не испытала в момент его смерти. Но со временем факт, что я это сделала, разросся во мне. Я даже не очень понимаю, что это за состояние. Оно было когда-то чувством вины и ужаса. Но сейчас это просто осознание.»

Бог как будто отвлекся на весы и не слушал ее главное признание. Это было обидно.  

Она прочистила горло. 

«М-да.» — сказал Бог. 

«Что — м-да? Что мы теперь с этим будем делать?» — потребовала она. 

Он сделал неопределенный жест свободной рукой. 

«Сама как думаешь?»

«Это все-таки твоя работа. Ты мной пообедаешь?»

«Я таким не занимаюсь» — отрезал Бог. 

«Ну тогда… адские котлы, вечные муки. Или… перерождение в щенка, которого все… обижают…». К концу фразы она запнулась, ощутив, как глаза заволакиваются слезами. Стоило ей моргнуть, как слезы пролились на щеки.   

«Я устала.» — сказала она, вытирая лицо. 

«Хочешь вечный покой?»

«Это было бы чудесно.»

Внезапно Бог приблизил к ней свое отливающее синим лицо. Собачий нос был влажным. 

«Вечного покоя нет. Есть только жизнь щенка. Любимого. Пойдешь?»

Она села на корточки и зарылась лицом в колени. Бог смотрел на ее вздрагивающие плечи целую вечность. 

Наконец, не отрывая лица от колен, она хрипло сказала: 

«Вуф-вуф.»