История об умирающем шамане: празднование "Закрытия Небесных врат"

У хакасов есть такой праздник, Уртун-Тойы, который проводится в день осеннего равноденствия. Он символизирует окончание сельскохозяйственного сезона и является обычным праздником урожая, который распространен практически во всех культурах земного шара. Люди устраивают большой пир, сопровождающийся жертвоприношениями духам, которых благодарят за обильный урожай и просят дать такой же в следующем году. После него наступают холода, что в традиционных обществах означало суровую пору, когда придется выживать в основном на накопленных за лето ресурсах.

Шаманы понимают этот праздник немного в отличном от остального народа ключе. Они считают, что именно в этот день духи Верхнего мира отправляются на покой, а им на смену просыпаются их собратья из Нижнего отдела нашей Вселенной. Следует понимать, конечно, что это не "ангелы" и не "черти" - духи в шаманском мировоззрении делятся на более добрых и сильно пакостных, но в целом не несут того жесткого деления на добро и зло, как в мировых религиях. Просто жители Верхнего мира более благожелательно настроены к людям, а обитатели Нижнего, напротив, суровые и жестокие. Соответственно, задача обряда в том, чтобы "летнюю вахту" проводить с почестями и благодарностью. Тогда по возвращении в следующем году (на Чыл-Пазы), настроение Духов Верхнего мира будет хорошим. Иначе же они могут и по шапке дать - такое бывало, и отражено в местной мифологии. Нижних же надо задобрить подношениями, потому что с ними придется жить и существовать полгода, а их непреклонный нордический характер не допускает вольностей, тем более в формате "у нас еды нету, угостить вас нечем". Если же их улестить, дать, так сказать, выпить и закусить, то под сурдинку можно и попросить о снисхождении - чтобы зима была снежной и теплой, люди не болели, припасов хватило. И Духи, возможно, помогут чем могут радушным, но смиренным просителям.

Надо сказать, что шаманы проводят этот обряд по-разному, так было раньше, так есть и сейчас. Единственно правильного варианта не существует, по крайней мере сейчас. Я расскажу о том, что видел своими глазами. Обряд организовывается следующим образом - собираются шаманы, привлекаются обычные люди, которые готовы принять участие в таком мероприятии, готовится еда, и покупается баран. Дружной ватагой все выезжают на родовое место одного из шаманов, где начинается праздник. Сначала готовится банкет, на котором все присутствующие активно кушают, общаются и всячески отдыхают. Потом складываются костры, по числу ритуалов, которые будут проводится. Обычно их три - один для проводов духов Верхнего мира, один для испрашивания легкой зимы и всех прочих благ, последний - для встречи смены из Нижнего мира. Соответственно, каждый ритуал проводится в свое время - на закате, в полночь и на рассвете. Перед самым началом священнодействия барана закалывают, а мясо делят на две части - половину духам, половину на общий стол. Отдельный момент таков - на первый костер одевают шкуру барана, что символизирует жертву души животного в благодарность уходящим на покой товарищам из Верхних сфер.

Обычно все происходит красиво и благостно. Вот представьте.  Небо, в котором как в огромном перевернутом казане затухает уголек заходящего солнца, бросая во всех направлениях искры начинающих разгораться звездочек. Белые ленты тумана, поднимающегося над землей. Степь, светящаяся как расплавленное золото в последних лучах умирающего светила. Вдалеке сторожат округу сопки, увенчанные курганами давно умерших и забытых царей. Тишина. Ползучая осенняя прохлада начинает забираться в сапоги. Люди собираются, по направлению к первому костру бежит помощник шамана, зажигает его, пламя столбом ударяет вверх, огибая баранью голову, торжественно венчающую сооружение. Бам! Удар колокольчика возвещает начало ритуала. Шаманы формируют внутренний круг возле костра, остальные встают по периметру. Начинается обряд: шаманы поют заклинания, бьют в бубны, все ускоряя свой ритм, а помощники окуривают людей дымом от тлеющих пучков можжевельника. Огонь. Блики от костра запутались в лентах на шаманских костюмах, окружили перья на их шапках, заплясали на бубнах и рикошетом ударили во все стороны разом, подгоняемые грохотом, криком, пением и сумасшедшим танцем. Пауза. Тишина. Солнце село, тьма спустилась и ночное небо неярко зажгло огоньки Млечного пути. Шаманы выходят из транса, медленно садятся, начинают говорить.

Так было и на этот раз. Кроме двух вещей - во-первых, главный наш шаман, будем звать его Татарин (опять же, в целях конспирации), зело приложился к огненной воде, чем поверг в немалое изумление остальных участвующих лиц. Конечно, никто не запрещает пить водку на празднике, но вообще-то все шаманы стараются пребывать в адекватном состоянии. Просто из соображений безопасности: состояния, в которых они пребывают во время камлания - серьезная нагрузка не только на нервную, но и на все остальные системы организма. В совмещении с алкоголем это может просто убить человека. А тут такое - и ноги у него заплетаются, и глаза в кучку сбились, и вообще неизвестно как он бубен в руках удержать может. Хотя 12 лет уже шаманом служит, однако. Остальные постарались спрятать всё горячительное, но не смогли - хитрый Татарин уползал в кусты, нападал из засады и к началу ритуала оказался уже совсем невменяем. Впрочем, стоять он не мог, а петь гимны и камлать - пожалуйста. Вот ведь, опыт дает о себе знать. Но это полбеды.

После первого ритуала он поздравил новичков в шаманском ремесле с удачным началом, которое, по его словам, больше проклятие, чем достойная профессия, после чего заявил, что больше жить он не хочет. "У меня было девять бубнов!"- выкрикнул он, - "а у шамана бывает их только девять! Потом он умирает. А я и сам больше жить не хочу. Надоело!" И тут, выгнувшись дугой, Татарин как подкошенный упал на землю. И затих. На самом деле, для него это более-менее обычное дело - дескать его душа уходит путешествовать по различным мирам, а тело остается на земле. Поэтому сразу никто не запаниковал - культурно положили Татарина на спальник, свернули ему под голову подушку и вроде как оставили с миром гулять где ему вздумается... пока Зара Оолтоковна не обнаружила, что сердце нашего любителя горячительных напитков, похоже, не бьется. Тут, конечно, мы всполошились - все-таки и Татарина жалко, и как-то страдает корпоративный престиж. Не дело, чтобы у шамана кто-то помирал, особенно на таком празднике. Начали его откачивать.

Откачали. Били в бубны, звали его пением заклинаний, звенели колокольчиками и совершали прочие магические телодвижения. Татарин очнулся, повел мутным глазом на всех окружающих, которые, млея от удачного завершения событий, ласково ему улыбались, и начал страшно ругать всех последними словами. Оказывается, он хотел умереть и, собственно, уже почти помер, как нерадивые собратья его вернули с того света. Окружение выпало в осадок. Татарин пригрозил всем камчой и, виляя по степи как бриг под порывами шквалистого ветра, пошел за водкой. Через 20 минут с другого конца степи раздался закономерный крик о том, что Татарин опять пытается умереть. История решила закольцеваться и окуклиться.

В спасении Татарина незаметно прошла примерно половина темного времени суток. Он падал в обмороки, у него пропадал пульс и почти не билось сердце, а когда его возвращали к жизни, он ругался и говорил, что ему не дают умереть, хотя он этого очень хочет. Помогла неожиданность - Зара Оолтоковна, окончательно устав воскрешать суицидального товарища, начала читать ему мораль. Взяв Татарина за ворот, низенькая пожилая женщина утащила его в темноту, откуда далее начали раздаваться вопли, перемежаемые начальственными наставлениями на хакасском, смешанном с русскими выражениями, отражающими суть природы Татарина и его взаимоотношений с миром. Озвучивались и воспитательные меры, в виде насильственного помещения Татарина в невыносимые и позорные условия, где в произвольном порядке будут использованы сало и колотушка для его бубна. Через полчаса вдохновенного выяснения отношений из темноты вышла довольная Зара Оолтоковна и посвежевший Татарин, который клятвенно обещал больше не умирать. И, надо сказать, слово свое он сдержал.

Впрочем, теперь на всякий случай от него держат водку подальше, поскольку справедливо подозревают, что если Татарин опять выпьет, то точно решит умереть, а реанимационной бригады шаманов рядом уже не будет.