Выяснения отношений

— Вот теперь можешь смело посмотреть в глаза собственной глупости! — высвободившись от моих рук, зло процедил Эрик.

Факел все еще лежал на земле, я подняла его и осветила колодец. Ведьма! На дне его кишмя кишели ядовитые дигиры, их было не меньше десятка и, судя по всему, они доедали ту, которую убил Эрик. На ее месте вполне могла быть я.

Я отпрянула. Меня вдруг отпустило, расслабило и тотчас бросило в дрожь. Я отползла подальше от кошмарного места, нащупала камень и села. Живот скукожился, завертелся и заболел.

— Ну, и что ты теперь о себе думаешь, а?! — ноздри Эрика гневно раздувались. — Сколько еще раз тебе надо ошибиться, чтобы понять — Эрик не надует тебя?! Упрямая, своевольная девчонка! Ты полагаешься только на свои дурацкие чувства и перестаешь видеть и слышать все остальное! А чем они тебе помогли? Вот чем? Тем, что мы сидим сейчас в замурованной пещере или тем, что ты чуть не попала на ужин к ядовитым дигирам? Ты, ты... Какого лешего ты вообще свалилась тогда на мою голову?

Эрик кричал так, что я перестала дрожать. Он расхаживал туда-сюда по пещере и сшибал босыми ногами камни, попадающиеся у него на пути. Камни цокали о стены и падали в пропасть к дигирам.

Эрик сердился на меня за дело.

То, что связывало нас, жило так глубоко, что мы редко вспоминали об этом. Но сейчас, загнанные вдвоем в каменную тюрьму с дигирами, отвратительными ядовитыми ящерами, мы оба понимали — проблема никуда не исчезла.

— Эр, — дождавшись, когда его монолог иссяк, произнесла я, — прости меня, пожалуйста!

— Прости?! — удивился он. — Ты говоришь — прости? С какой стати я должен тебя прощать? Ты не слышишь, когда мужчина говорит тебе «Подожди»! Ты не слышишь, когда мужчина говорит «Не ходи, нельзя»! Ты ничего не слышишь, кроме себя!

— Я о другом...

— О другом?! — гневно вскинулся Эрик. — Ах вот как! О другом?! О другом — все то же самое, темная дева! Ты не слышишь, когда мужчина говорит тебе о любви! Нет, не слышишь, не веришь! Зато ты, как овца следуешь за этим своим внутренним голосом. Будь он неладен! Он тебе указывает куда идти, что есть, что пить, какую музыку слушать, кого любить и кого выбирать. Но, похоже, и тут он крепко подвел тебя, Итта. Я чувствую, что ты жалеешь. Теперь. Когда уже поздно.

— Светлое Солнце! — вспыхнула я. — Какой же ты наглый! И какой же ты дурак! Не мешай все в кучу. Оставь в покое уже мой дар. Ты винишь его, потому что ты сам так придумал. Тебе так легче. Но дело вовсе не в моём даре. Ты все отлично знаешь. Я по-прежнему люблю тебя так же сильно, как и Эмиля. И не моя вина, что нельзя любить вас обоих, и не заставить страдать одного из вас! Ты-то должен меня понять! Ты любишь Ив? О! Еще как любишь! Попробуй-ка сам решить эту задачу с двумя неизвестными, и посмотрю, что ты скажешь!

Мне хотелось сказать ему: «Эрик, если бы я не выбрала Эмиля, он бы не пережил. А ты справишься, уже справляешься. Пятый год. А где пятый, там и пятнадцатый. Ты сможешь любить еще кого-то кроме меня, он — нет. Все просто...»

Мне очень хотелось сказать ему это, объяснить главное, раз и навсегда. Мне хватило ума этого не сделать.

Эрик и так стих. От того, с какой отчаянной горечью я говорила эти слова, и от того, что в них звенела не обида, а сожаление, и еще от того, что услышал, что я по-прежнему его люблю. Время от времени и ему и мне нужны были эти контрольные слова о любви. От них было больно и прекрасно одновременно.

Эрик знал, что я права. Мы с ним в одинаковом положении, из которого только один выход — думать об этом как можно меньше. Мы сидели в пещере, возле полыньячного колодца с отвратительными тварями и ругались из-за того, что уже давно решено.

— Проклятые дигиры! — плюнул Эрик. — Проклятая женская логика, проклятая пещера!

— Здесь очень холодно... — вздохнув, произнесла я.

Эрик молча отвязал с пояса свитер и положил мне на плечи.

(обновленный отрывок из "Ветров Унтара")