Фигня и кони на заборе

Здарова!

У меня тут некогда случилось. Большую часть времени на работе я балду пинаю, потому что клиент пришёл, раз-два и опять можно в сети трепаться. А тут вдруг ко мне работа прискакала и весело заржала. Два дня истерически ищу, как по-умному заполнить сопроводиловку на анализы. Давно я тесты у лошадей не делала, а чехи к тому же любят латиной всё писать, а я ж и по-чешски не очень... Вот два дня вся погружённая в интернет исследования, как бы так, чтобы где в чем не промахнуться.

А история такая.

Один художественный кузнец (есть тут такая специальность) лет пять назад сдвинулся в вегетерианцы. На этой почве начал фермерствовать, ну и заодно решил зверюшек завести, чтобы их любить и детям любовь к природе прививать. А зверюшки не просто так, а чтобы был забавный интерактивный парк. То есть, козочки-овечки, кролички, курочки, ослики. Ну и лошадки, само собой.

А зверюшки... Ладно, козочки-курочки. Те за оградкой сидят, никому не мешают, сено-траву-яблоки лопают и ура. А лошади требуют не только пробежки часа на два каждый день, не только копыта ровнять, от мух обрабатывать, но и должны быть воспитанными. Ибо конь — тварь большая, но нервная. У обычной коняки не только масса веселых полтонны, чугунёвая башка и четыре копыта, которыми не дай боже по телу получить, но в той башке есть зубки. И всем этим вооружением лошадушка при желании может разможжить черепульник среднему волку.

Волков в Чехии нет.

Зато тут есть я. И вышеупомянутый художественный кузнец-веган Петр плюс его пять лошадушек.

Развлечения с поником в детский день:

Проблема в том, что Петр животных ЛЮБИТ. То есть, не считает возможным как-то их дрессюрить. Оукей, прививки мы худо-бедно сделали. В конце-концов улучить момент и втыкнуть куда ни попадя один миллилитр вакцины — это я могу. От ослов он незаметно еще в прошлом году избавился. И то хлеб. Хотя бывало всякое.

Но тут Петр спас от мясокомбината тяжеловозную кобылу пятнадцати лет. Рыжуха десять лет ходила в лес — помогала лесорубам вытаскивать с непролазных холмов спиленные дерева. Однако лесоруб состарился, кобылу решил сдать на мясо. А Петр решил ее спасти. Тяжеловозная кобылища, неходящая в лес и не имеющая вообще никакой работы, быстро отбилась от рук. Силы много, девать некуда, к тому же она оказалась непривитая ни разу. Летом мы с песнями и плясками, матюгами и с десятком помогающих, привили ее как полагается для первого раза дважды, но кобыла меня запомнила.

Вот, фотка Рыжухи с лета:

Сейчас начался случной сезон и Петр возжелал Рыжуху накрыть, чтоб в следующем году поиметь симпатичное тяжеловозное жеребятко. Оставим в стороне, на фига ему еще жеребенок к своим уже шести, которым и так делать нечего. Да еще жеребёнок от неуправляемой кобылы, с головой полной винтов и идиотизма... Но, предположим, это дурное воспитание от предыдущего хозяина.

Жеребец, точнее хозяин жеребца, потребовал перед крытием сделать лабораторные исследования на конячие венерические инфекции и на инфекционную же анемию, тест на которую делают всегда перед разными лошадиными встречами. То есть взять кровь из яремной жилы и мазок из влагалища.

У кобылы, которая резва не по годам, плевать хотела на хозяина-не лесоруба и имеет слонячую память.

Я попросила Петра запрячь Рыжуху с утра в какое-нибудь бревно и часа четыре ездить вокруг деревни.

Петр отбрехался, что мокро, гадко, анунафих, как нить того... Справимся.

У меня тоже память слонячья, помню я, как мы ее прививали. А тут не один укол абы куда в мясо, а надо чтоб лошадь минуты две-три не прыгала, чтобы из жилы насосать кубика три-четыре крови. И еще ей же под хвост залезть и тоненькой палочкой взять мазок из влагалища. А там задние ноги.

Приехали. Рыжуха, привязанная перед вагончиком-детским клубом, вкушала пук сена. Жена Петра меня притормозила:

— Вы остожнее, она сено охраняет.

— Да я вообще к ней не пойду, пока Петр ей переднюю ногу не поднимет и не будет крепко держать, а вы ей хвост в сторону не оттянете.

Петр зафиксировал кобыле переднюю ногу, чтобы она не лягалась. Его жена отвела Рыжухин хвост в сторону. Я почесала кобылище бедро и эдак незаметно всунула ей тонюсенький тампон куда надо.

Кобыла хрюкнула и... села попом в зимнюю чешскую грязищу. Ха, я — джигит, успела тампон выдернуть и закрыть в стерильную пробирку.

Убрала пробирку в рюкзай, достала шприц.

Рыжуха танцует и всхрапывает на поводу у Петра, вся обиженная вусмерть.

Я подхожу — кобыла бъет передними ногами, задирает голову и всячески показывает, что дёшево не даст ни капли крови.

Петр решает прижать ее к забору — на фотке видно вкопанные в землю брёвна, диаметром по 20 см и там доски, а тут жерди по 10-15 см в диаметре, голову отвести за бревно, чтоб она не видела. Цыганёнок лет шестнадцати, который ходит из приюта помогать со зверьём, подержит ей подогнутую ногу, чтоб не прыгала, а я наберу кровь.

Вощем все согласились и встали в оговорённую позицию. Я только почесала кобыле шею, иская в ее медвежьей шерсти яремную ямку, как Рыжуха элегантным движением ноги отфутболила цыганёнка, встала на дыбы и легла грудью на забор, невзирая на болтающегося на ее недоузке Петра.

Я отскочить успела, а забор сломался.

Цыган, держась за пах, присел на крылечко вагончика.

После всякоразных попыток гуманист-Петр согласился принести закрутку. Наложил ее на губу Рыжухе и та, окаменев от боли, уже не обратила внимание на укол в вену.

Я отделалась дешевле всех: только пару раз всадила себе иглу нечаянно в палец и в запястье, уворачиваясь от попрыгушек. Цыган чуть не лишился яиц, жене Петра подбили глаз — я даже не заметила когда, ибо себя спасала. У Петра будет хороший синяк на рёбрах, сорвана кожа на пальцах и оттоптана правая ступня.

В понедельник пошлю анализы на исследование. Во будет ржака, если эта холера положительная на всё...

вот рис закрутки, по-чешски «fajfka» т.е «трубка». В петлю захватывается губа или ухо и оборотами деревянной рукоятки жгут затягивается.

***

рассказик будет перенесён в сборник Смех и ужас ветеринара  https://author.today/work/2067