Война. О романе Татьяны Скворцовой "Восход стоит мессы"

Это часть рецензии на роман Татьяны Скворцовой "Восход стоит мессы". Поскольку получается многобукфф, буду выкладывать по частям, потом их все вместе оформлю как рецензию.

Роман не столько историко - приключенческий, сколько психологический. Герой размышляет о своей судьбе, о понятиях вины, предательства, о благе человечества и смысле жизни. Присутствуют идея и философия,  и хотя философия спорная, ее наличие само по себе редкость и плюс. Стилистический роман неоднородный, главы сильно различаются по языку и атмосфере (это не недостаток, если что). Присутствуют элементы лыра:

Генрих слышал, что Карл жестоко избил сестру, когда узнал об ее романе с Гизом. Если сейчас разразится скандал перед самой свадьбой, ей несдобровать.

триллера:

 Неужели ты не видишь: что-то происходит. Париж никогда не был таким… жутким.

детектива:

Кто? Кто это был?.. Генрих придвинул к себе лист бумаги и написал на нем имена своих друзей. Этих людей он знал с детства.

Как исторический роман текст вызывает определенные вопросы, но об этом напишу позже.

Почти на всем протяжении романа идея в нем та, которая прямолинейно изложена в аннотации, а также в эпиграфе и первой главе: что все войны надо прекратить. Идея, конечно, хорошая, и никто не хочет страданий детей, однако у людей человеческая жизнь, права и социальные гарантии появлялись после национально-освободительных войн или после революций, которые суть те же войны.

Если не все войны плохи, а есть войны полезные и бесполезные, то как точно отличить полезную войну от бесполезной? Религиозные войны в Европе шестнадцатого века на самом деле не были только бессмысленным убийством женщин и детей. Они несли прогресс. Страны, в которых Реформация победила, преуспели в Новое время. 

(Надо сказать, что для шестнадцатого века бессмысленные убийства женщин и детей – не такие уж бессмысленные. Рождаемость не регулировалась. У каждой крестьянки было по двадцать детей. Часть из них умирала, но выживших все равно было много. Нужны были какие-то способы избежать взрывообразного увеличения численности населения в каждом поколении).

А Великая Отечественная война - ее тоже не должно было быть, если все войны зло? А может быть, и Ленинград надо было сдать? Во время перестройки и в девяностые была очень популярна идея, что в конфликте двух идеологий не было правых, а никакая идеология вообще не нужна. Что бы сказал об этом герой романа? Конечно, автор не пишет о ВОВ, но пишет обо всех войнах, и это настораживает. 

Мир во всем мире - это прекрасный лозунг, только чтобы под этим не подразумевались некоторые идеи по ликвидации национальностей, религий и идеологий.

Кстати, улыбнуло, что эпиграф из Мартина Лютера. Вот уж кто не спешил мудро заткнуться ради детей и думать только о безопасности детей. Он стоял у истоков Реформации и, соответственно, всех войн католиков и протестантов. 

Естественно, с первой главы возникал вопрос, почему эта идея мира во всем мире так дорога автору. Возникало ощущение, что Варфоломеевская ночь лишь декорация. Ррезня описана так, что это может быть любой другой  религиозный или национальный конфликт, например, армяно-азербайджанский. Казалось, что за тем содержанием романа, которое на поверхности, есть какой-то другой смысл.

 И действительно, более глубокая мысль есть. Она стала явной в самом конце романа, когда я уже не ждала никаких изменений и ничего принципиально нового. До этого некоторые детали казались мне мелочами,  случайными несостыковками.

...