Ничейны слова мои

Ничейны слова мои, неприкаянны, не у дел,

как сны Азраила, висящие на гвозде,

что вбит в пустоту, но является осью мира.

Слова эти, колки, как клинопись юкагиров,

зовут меня: «Ир-р-аа...»

Зачем-то зовут, но приходят опять незвано,

и речь их резка, и отрывиста, и гортанна,

и мне бы не слышать, но снова шуршат страницы,

и мне бы не видеть, да вечность уже не спится.

А мир кружится,

и время спешит,

только гвоздь, пробивающий пустоту,

пока ещё держит,

и сны Азраила ждут,

когда проведёт последнего преданный серафим

сквозь жаркие воды,

сквозь стынь бесконечных зим,

туда, где всё сущее станет единым Словом —

умрёт, а потом воскреснет, сложившись снова

в те звуки, которых не вымолвит мой язык.

Пока же, всегда неждан, навсегда безлик,

ведёт по непрочным льдам, по горящим рекам

дрожащую душу прозревшего смерть человека

уставший донельзя, измученный серафим

и ждёт, когда сны сойдут и возлягут с ним.