Свет мой, зеркальце... заткнись!

Два раза "ку", носители малиновых штанов и все, кто рангом пониже.

Ща мы будет трещать за роль писателя в общественной жизни. И я не настолько высокомерен, чтобы считать, что наш брат способен что-то прямо-таки определить в сознании народных масс. Да, профессия требует от нас быть архитектором американских горок для эмоций, но вот прямо взять и сформировать мировоззрение других нам не дано.

Никому из нас. Даже классикам. Даже вашим любимым писателям детства. Даже тем, в кого вы тыкаете пальцем, уверенно крича, что именно он написал текст, который сделал вас такими, какими вы являетесь.

Потому что это так лишь процентов на десять. А то и меньше.

Просто мы ошибочно принимаем "мудрость" за "науку". Что такое наука, известно всем. Но что такое мудрость?

Мудрость – это то, что знает каждый, но что никто доселе не облекал в слова.

Потому мудрость так резонирует с нами. Что мы с ней априори согласны внутренне. Мы всегда её чувствовали, но не могли выразить. Не могли озвучить. И книги, определившие нас – всего лишь тексты, которые первыми облекли в слова то, что мы чувствовали. Не более.

Писатель не формирует общество. Писатель не берёт знания из космоса. К нему не прилетает муза, нашёптывающая божественное провидение.

Писатель всего лишь отражает окружающую его действительность. Он – всего лишь зеркало.

Притом, вне всякого сомнения – кривое.

Так что, если вы вдруг задались вопросом в стиле "а чего это писатели не пишут больше жизнеутверждающих историй про прекрасное будущее", ответ простой: они смотрят в будущее и не видят в нём ничего хорошего.

[Место для анонса книги про будущее, которое осталось незанятым, потому что Олегыч в очередной раз решил поэкспериментировать на читателях]

Собственно, в том и суть. Писатель не пишет никогда про что-то иное, отличное от его реальности. Будь у него на руках история о будущем, прошлом, параллельной вселенной, компьютерной игре или быте муравьёв-канибаллов с Нибиру, писатель всё равно напишет о себе и о своей реальности.

Если американец начнёт писать про СССР, его советские начальники будут вести себя, как начальники в США. Школяр начнёт писать про армию, у него всё равно получится не казарма, а школа.

Собственно, что выходит? А выходит, что открывая книгу, мы просто смотримся в зеркало. Только не в своё. В зеркало, которое отражает чуточку больше, чем мы можем увидеть из окна. Или в зеркало, в котором "чище" видны вещи, которые наш усталый замыленный взгляд уже не может разглядеть.

Мы рукоплещем зеркалам, в которых отражается то, что мы хотим видеть. Зеркалам, которые покажут нам мир, в котором воплощены все наши мечты. Или зеркалам, в которых сгущены краски настолько, что уже не возникает сомнений в том, что именно из-за этих внешних обстоятельств мы не добились власти над миром.

И напротив, если мы увидем зеркало, отражающее неприглядное, или же зеркало, в котором не видно пути, по которому мы в своё время прошли, сами собой сжимаются кулаки, а из груди рвётся гневный выкрик.

Свет мой, зеркальце, заткнись!