Самоанализ рассказа "Соседи, луг и перфоратор"

Если что, то меня попросили 8(.

Сам рассказ: https://author.today/work/50355 

Оптимально, я считаю, прочитать текст, составить своё впечатление. Потом прочесть его разбор/рецензию/отзыв. Потом прочесть ещё раз или уже по памяти прикинуть, верно ли описано воздействие, всё ли работает, как говорят и т.п.

Это касается не рецензий, цель которых завлечь читателя, а именно анализа (или его попыток) произведения.

Итак приступим.

Всё начинается с замысла. В данном случае оный был рождён в холодном лесу, когда моё очень трезвое тело выдумывало новый тост, и родило что-то вроде "за то, чтобы стены наших домов были защитой, а не преградой". Сам тост я забыл уже после следующей рюмки (так что привёл его не дословно), но осталась трудноуловимая мысля, которая потом росла и росла.

И выросла в идею. Лучше всего идею разъясняет сам рассказ, но примерно это можно выразить как "показать как человек загоняет себя четыре стены, а потом с потерями вырывается из них". Идея не нова, но дело в реализации.

В рассказе нет явного посыла (мессаджа) - в явном виде я их недолюбливаю, в неявном допускаю, но лучше если рассказ будет не лозунгом, а пищей для размышлений в каком-то направлении. То есть рассказ не должен учить, а скорее показывать возможный, лучше не очевидный, путь для каких-то измышлений.

Конфликт в рассказе, как обычно у меня, внутренний (ГГ против внутренних установок), но иллюстрируется внешним - явным противостоянием со стенами. 

Герой меняется, как обычно у меня, с отражением этих изменений внешне - буквально трансформируется в лиса. С одной стороны, это не очень нормально (ну для публики) - что добавляет необычности, с другой - это заметный индикатор внутреннего состояния ГГ. То есть это вроде автор развлекается, но и выкинуть это нельзя - рассказ перестанет вообще быть.

На метаморфозу привязана смысловая часть:

... человеку нужен дом, чтобы не потерять облик”, — строго душили мечту родители.

Которая задаёт проблему — "душили мечту" и показывает, что она передаётся по наследству. В этой части читатель ничего не знает про метаморфозы (и ГГ и квартиры), но это раскладывание ружей через несоотвествия: и стен подозрительно много, "будто они вырастают", и что значит "не потерять облик", чепуха ведь?

Текст тутже повторяется, обозначая расстановку сил (я не люблю тянуть с этим делом):

Порой ему казалось, что стены его дома дружески сближаются, стоит отвлечься — обнадёживающе кладут свою бетонную руку на грудь, мол, мы рядом, не волнуйся. В такие моменты Лисин встряхивался, словно дикий зверь, бежал к окну, распахивал его, кусал густой городской смог, что вязко затекал в открытую створку.

Руку кладут на плечо - это по дружески. Но на грудь, да ещё и бетонную? Тяжело ведь, тяжело дышать. Странные друзья. И Лисин это чувствует. Тут я уже использую разную "скорость" - стены действуют меделнно, да и предложение тяжеловато. А потом быстрое: бежал, распахивал, кусал — даже определение воздуха стоит в конце, оно насыщено прилагательными снижает скорость и тем, по мне, усиливает описанный образ.

Дальше в дело вступает фантастика: бескрайний закатный луг в квартире, в котором стены растут на самом деле — это и всяческие символы, и указание читателю — здесь допустимо вот такое. Своего рода срыв покрова реальности.

Лисин не видел, не замечал границ своей клетки:

Бетон крошился легко, отваливался кусками, обнажая тяжёлую кладку прочных каменных блоков. Лисин заметил вертикальные процарапанные чёрточки на блоках. Расчистил кусок стены от бетона — все блоки были испещрены нестройными рядами чёрточек. Словно заключённый отмечал дни, мелькнула мысль.

Чтобы проиллюстрировать образ клетки тут и блоки и чёрточки, и потом — "Толстые прутья с шипастыми узлами преграждали путь." — это больше похоже на решётку.

После первой попытки вырваться стены явно оживают и у Лисина — он не просто увидел границы, но и то что за ними. Более того, чуточку пытался вырваться. Но Лисин не верит, что "друзья" могут его предать, что стены враги — и перемеряет высоту потолка:

Вернулся домой вечером и вздрогнул. Потолок, кажется, стал ниже. Лисин залез на стремянку, померял — два сорок девять. Должно быть два пятьдесят, разница копеечная. Может так оно всегда и было, просто Лисин не замечал?

Это начало явного противостояния. Лисин ещё не верит толком и только нервничает, но утром уже мечется от окна к двери. А потом начинает быстро выбираться — предложения сжимаются: "Лисин сменил диск. Дорезал прутья. Поддел решётку монтировкой. Полдороги пройдено."

Когда же пробито первое отверстие, текст чуточку замедляется — герой устал, читатель наверняка тоже. Герою есть время вспомнить и даже всплакнуть. Пока Лисин выбирается дальше, пока бродит по лесу — это всё лишнее, от этого текста нужно только состояние героя, радость, умиротворение после проделанной работы и ничего более. 

Лучше всего умиротворение показывает сон, более того, герой мечтал переночевать на природе. Тут и годится одно из немногих описаний:

Синее небо чуточку посветлело, вспыхнуло пунцовым, и проступило первыми стеснительными звездами. Набрало синевы, уже не дневной — тёмной, густой. Почернело, рассыпало гипнотическое мерцание, и Лисин уснул.

Спокойный текст без напряжения. Самое время для резкого перехода к кошмарам, смене имени героя и повтору той фразы про облик:

Проснулся Лис с первыми лучами, потянулся лапами и хвостом, сладко зевнул и замер — он потерял человеческий облик.

Запаниковал, закрутился, видя свой оранжевый хвост, тревожно порыскал — нашёл след.

Теперь Лисин рвётся от опасной мечты к привычному. Рвётся быстрым текстом:

Лис прыгнул. Промахнулся, заскрёб лапами, упал. Ободрал лапы в кровь, но, наконец, попал в отверстие. Стальные клыки арматуры рвали уши, раздирали шкуру, но он полз, извивался, пока не выпал по эту сторону. Ввалился в кучу пыли. Она попала в глаза, забилась в ноздри, иссушила пасть. Он фыркал, тёр лапами морду, но задыхался, темнота окружала его.

Здесь арматура обретает клыки — это не просто образ, но задел на будущую сцену. Пыль пока вроде просто попала в глаза  — обычное дело. Но пыль вечный спутник квартир, и потом она ещё всплывёт.

Стены поняли, что он может вырваться, но пока передумал и наступает перемирие, вроде как всё по старому. А Лисин понял, что мечта пугает — не ясно чем, в лесу не показано никаких врагов, или беды. Просто ново, странно и непонятно. Стоит ли оно того, если вот есть привычное и знакомое? А просто жить в знакомом и в тоже время без стен, как сосед, для Лисина слишком тяжело:

Сосед каждый день проламывал окружавшие стены, боролся, а Лисин при встрече с ним опускал глаза. Не мог он каждый день бороться.

В тексте наступает время медленного течения — описания, размышления. Пока не случается обострение конфликта:

Участковый вошёл, светя фонариком, икнул и что-то пробормотал.

Шкаф, кровать — всё в комнате было изломано на мелкие осколки, разбросанные по полу в горах бетонной пыли. В середине распластавшись лежал сосед, его посиневшее лицо обняли щупальца серой пыли, они залезли в ноздри, в глаза, набились в рот.

Стены отомстили. Стены смотрели на взмокшего Лисина и усмехались.

Лисин уже знает какова пыль на вкус. Это его пугает. Он ощущает себя загнанным зверем, и это даёт ему решимости — всё копившееся прорывается. И тут должна нарастать скорость текста и напряжение. Здесь я оказался в ловушке — по скорости писать объяснения нельзя, но:

Коньяк не помогал — перед глазами всё маячили щупальца пыли на распухшем синем лице. У Лисина даже начинало зудеть в носу, будто пыль уже там. Он пару раз то ли чихнул, то ли фыркнул и понял.

Но некоторые спрашивают, что же понял Лисин? И что я им скажу? Текст на полэкрана? Увы. Когда такое происходит, значит где-то раньше читатель выпал из потока и перестал понимать состояние героя — проще всего "синхронизировать" читателя объясняя мысли, но если тут написать "что дальше так жить нельзя" - то будет штамп, который портит всё впечатление.

Так вот Лисин что-то там понял и наступает финал. Финал должен разрешить конфликт, свести все вопросы и иметь максимальное напряжение. Внутренний конфликт, по сути, разрешён в слове "понял", дело за малым.

Стены блокируют Лисина, как в тот раз. Он явно говорит что у него времени до утра. Это много. К ним добавляются сограждане — они хотят остановить беглеца, рвутся в его квартиру. А с ними времени уже мало — это поднимает напряжение.

Чтобы ещё поднять напряжение выключается свет. Это выделяется отдельным абзацем. Это важно. Герой не может резать прутья решётки — у читателя мельком мысль, что всё. 

Но у Лисина есть ружьё: кувалда. Кувалда медленно и методично бъёт. Так у текста появляется ритм трёх ударных. Колотил... колотилось... колотили — намеренные повторы. Всё в ударах, идёт последний отсчёт...

По двери уже колотили чем-то тяжёлым, через окно прорывались красно-синие всполохи мигалок. Он зло сплюнул комок слюны и пыли, озверело схватил кувалду и ударил по решётке. Решётка вздрогнула и улыбнулась. Стены дружески подвинулись, мешая замахиваться.

Он неистово колотил по решетке, сминая её наглую улыбку, разрывая прутья-губы, выбивая стальные клыки. В груди его колотилось сердце. По двери колотили люди. Они уже не кричали — в мертвенном молчании мерно отсчитывали последние удары, за которыми Лисин уже никогда не покинет стен.

И заканчивается он тройным аккордом — со звоном, с грохотом, с рыком:

Со звоном решётка выгнулась, лопнула, брызнув в ночь яркими искрами. С грохотом рухнула входная дверь. С рыком Лисин бросил своё тело в брешь, рванул сквозь острые прутья, оставляя части одежды, обретая раны.

Все удары отбили. Скорость текста понижается. Лисину уже некуда спешить:

Он вывалился на обжигающий снег, под искрящиеся звёзды. Втянул воздух ледяной свободы. Оглянулся.

Отверстие зарастало на глазах — стена, чёрная в ночи, боялась, что люди ринутся вслед, уйдут. В нем мелькали огни фонарей, белели удивлённые лица, просовывались да исчезали руки.

Лисин стоял в снегу, скалясь и теряя человеческий облик.

И "облик" как финальный штрих. С одной стороны он уже не человек, с другой - в зимнем лесу он, городской житель, иначе бы не выжил. И никакого намёка хорошо ли это, плохо ли — читатель, это пейзаж для размышлений.

На этом всё.