Встреча

«Помню, как наши тогда разошлись дороги.
Пасмурный Эрфурт, толпы друзей, вокзал.
Ты непонятно что лопотал о Боге,
Я, разумеется, сразу же забывал.
Вот и свела судьба, простофиля Дитрих.
Сколько десятилетий шагали врозь…
Мир разделился на яростных да на хитрых,
А для таких, как ты, его не нашлось.
Кто бы поверил, что сгинешь ты раньше прочих?
Впрочем, и прежде — разве сказать, что жил?
Ты закопал себя среди чёрных строчек
И отказался от подвигов и вершин,
Годы прошли в малярии да богомолье,
Местные черти не вспомнят тебя через год…»

Герман наденет шлем — и на Багамойо,
Чёрный, двуличный, про́клятый Багамойо.
Он соберёт стрелков, и прикажет: «К бою!»
Время не ждёт.

Вздрогнуло солнце, спущен курок —
Рвётся судьба наружу.
Герман читает в лицах восторг,
Дикий восторг и ужас.
Рыжим закатом прекрасен юг,
Факел целует кровли,
Мало историй — пиши свою,
Желчью, огнём и кровью.

Герман проходит — по следу струится пламя,
Знамя с орлами укутало небосвод.
«Чёрные дьяволы режут друг друга сами,
Так что и мы не особо грешим делами.
Если б успел подумать, ты был бы с нами.
Время не ждёт».

Время сбегает, секунды — выстрелы,
В пепле и пыли петляет след,
Не успеваешь собраться с мыслями:
Догоняй и стреляй в ответ.
Жизнь колотится в щеке у приклада,
На кончике пальца у спускового крючка.
Так правильно. Да, так надо.
Иначе никак.
Довольно ровных строк,
Этот мир сам подбирает ритмы,
В лицах восторг! Он дарит в лицах восторг!
Он пылает огнём бесконечной битвы,
В круговороте славы и лжи.
И, сгорая с ним в бесноватой палитре,
Герман видит: по полю проходит Дитрих.
Босоногий Дитрих.
Жив!

Эта и другие истории — здесь.

А ещё одна история, действие которой происходит в Чёрной Африке, — тут.