Утащил душу (нанохулиганство)

Сегодня некая псевдо-нф зарисовка. Причём на подобную тему у меня уже кое-что было. 

* * *

С заунывным рёвом падали ракеты, расцветали над землёй яркой вспышкой ослепительно голубого света. Если он попадал на кожу, то она шелушилась и долго кровоточила, если же на него неосторожно посмотреть, то в затылке появлялась сладкая боль. Начинало мерещиться всякое, кому огромные цветы, кому бабочки, кто-то летать станет, но почти никто этого рассказать не успевал — к тому времени губы уже крошились, а вскоре рассыпались кости и всё тело превращалось в багровую труху. Алина и не смотрела. У неё единственной в отряде были защитные очки. Кто-то подарил — всё же она фельдшер, ей надо было не мордой в грязи пережидать вспышку, а раненых спасать.

В блиндаж забежал Вова, молодой парень с перебинтованной рукой и ожогами от вспышек на голове:

— Алька, там волка поймали! Тя командир зовёт.

— Покусали что-ли кого-то? — встала Алина из-за стола, выключила планшет с последними сводками невесёлых новостей.

— Не, — замотал Вова головой. — Поймался, кто-то из наших силок поставил.

Откуда на этой планете волк? — размышляла Алина, бредя по окопам, стараясь не наступать в оплывшие багровые кучи. Даже если завезли, то дичи же не осталось — всё повыжгло. Разве что по дурости забежал издалека пожрать, или больной? И какой дурак поставил силок, а главное, на кого?

Волк выглядел здоровым и весьма спокойно лежал на животе, вытянув пойманную проволокой переднюю лапу. Рядом на корточках грустно улыбался командир и жевал во рту веточку. Поодаль бледные Ник с Лёхой держали винтовки наперевес, явно намереваясь прицелиться в волка, но смущаясь командира, который зачем-то сидел на линии огня.

— Никто не ранен? — спросила Алина.

— Нет, — спокойно ответил командир. И зачем только звал?

— Алексей Петрович, тогда я пойду?

— Стой, Алька. Вишь, он мне не даётся, — командир протянул руку к лапе. Волк скосил глаза и тихонько, больше для вида зарычал. — Бойцы сами боятся. Попробуй ты.

Алька вздохнула. Не то чтобы она вообще боялась волка, она его только на экране видела. Ну да, большущий пёс, дикий наверное, но вроде не злобный. Алина протянула руку. Волк зажмурился и прижал уши — видно же, что не боится, а балуется. Алина быстро выпутала огромную лохматую лапу, осторожно оглядела — ран нету, и отпустила.

Волк осторожно встал на четыре лапы, завилял хвостом, словно благодаря, и побежал по грязно-зелёной трухе в безлистные заросли. Странно это — людей не боится, сытый. Командир ещё непременно захотел его выпутать. Другой бы пристрелил и всё, хотя, Алина бы не одобрила, но слова бы не сказала — не то сейчас время.

Вечером Алина сидела на ящике у обрыва — в голубом небе багровое низкое солнце заливало измученные серые сопки, белые далёкие руины городка, чёрные деревья на склонах, русло грязной серой реки. Когда солнце коснётся неровного горизонта, всё ненадолго станет неотличимо от былого — словно спрячется живая зелень в тени, только огней городка будет недоставать.

Что-то зашуршало справа. Алина вздрогнула — там невозмутимо сидел тот самый волк и довольно щурился на закат.

— П-привет, — нашлась Алина.

Волк посмотрел на неё, как на дурочку, которая зачем-то болтает с животными, приоткрыл пасть и, больше не шевеля ей, сказал:

— Ну привет, Алинка.

Чем был волк Алина так и не поняла — каждый вечер он приходил смотреть на закат и болтать, отказывался от еды. Перебивал Алину, если она хоть как-то говорила о войне — потому что станут подозревать и потому что война уже в печёнках сидит. А сводки приходили всё хуже, всё чаще падали ракеты.

Волк задумчиво глядел на очередную вспышку — не первый раз, Алина уже поняла, что на него свет не действует — потом посмотрел Алине в глаза, спрятанные за защитными очками.

— Алинка, подари душу, — неожиданно попросил он.

— Нет своей? Или для коллекции? — Алина не верила ни в существование души, ни в то, что будет что-то потом.

Волк опустил голову, ухмыльнулся. Играет, значит.

— Какая разница? Просто символический подарок, чтоб скрашивать ночи одинокого волка.

— Шельмец. Тебе просто сказать “согласна” или надо лапу пожать?

Волк протянул лапу, Алина взяла её двумя руками и, крепко сжав, произнесла:

— Безвозмездно вручаю душу этой неведомой зверушке, маскирующейся под волка. — По телу отчего-то пробежали мурашки, но и только. Хоть бы ракета упала в честь такого события.

Ещё было темно, когда Алексей Петрович всех поднял:

— Бойцы! — начал командир, но потом досадливо махнул рукой. — В общем всё, ребята. Это последний день. Сегодня ударят планетарным. Шансов у нас никаких. Постарайтесь провести время с толком. Не из-за чего-то, а ради себя. Да, тут все материалисты, но вы меня знаете, я всегда рассматриваю все варианты. Потому и советую, чтобы не было потом мучительно вспоминать сегодняшний день. Все свободны.

Некоторое время Алина лежала, пытаясь уснуть. Алексей Петрович мирно сопел. Через открытую дверь тянуло сигаретным дымом — Вова смотрел на звёзды. Тихонько чистил винтовку Ник, готовясь сменить в карауле Лёху.

Перед обедом на востоке горизонт вспыхнул ослепительным голубым светом. Алина нацепила очки, думала ракета. Но свет ширился, рос, приближался и становился ярче, затапливая и небо, и солнце.

Алексей Петрович безотрывно смотрел, потом устало прислонился к стволу дерева. Невидящими глазами он уставился куда-то в даль и улыбнулся:

— Алинка, ведь не врали. Красиво! Гляди, повсюду зелёная трава! Слышишь щебет? Эхх, Алинка, не видишь ты всего этого. — Голос командира затухал, кожа трескалась.

— Эхх, ребятня бегает. Ха, гляди, как на тебя похож… — прошептал Алексей Петрович осыпающимися губами и затих.

Свет неба вспыхнул ярче, поглотил все вокруг. В затылке сладко заныло, а потом для Алины наступила темнота.

— Алинка! — толкал кто-то в правый бок. Голос был похожий на волка.

Тело ощущалось как-то странно, внутри гудело и вибрировало, но не билось и не дышало. Алина распахнула глаза — они непривычно видели всё вокруг. Ночную серую пустыню, чёрное звёздное небо. Серебристое металлическое нечто справа — четыре одинаковые ноги, гибкое тело, хвост, на длинной шее похожая на собачью голова с локаторами ушей и чёрными точечками глаз по кругу. Алина подняла кружащуюся от этого зрелища голову выше и увидела своё точно такое же тело.

— Что со мной? — испугалась Алина.

— Ну-у ты вполне неплохо выглядишь, — сказало серебристое нечто голосом волка. — Но это потом. Сейчас восход. Больше тут всё равно ничего не осталось.

За горизонтом в чёрном небе показался яркий белый луч. Ещё один. Они поднимались ослепительной короной предварявшей белое солнце. Алина ощутила, как сам собой раскрылся веером хвост, принялся жадно впитывать лучи.

Солнце поднялось над горизонтом, звёзды чуть померкли, а небо всё также оставалось чёрным. Алина осмотрелась, узнавая в неровностях серой пустыни сглаженные холмы, русло реки, обрыв — всё сравнялось исполинскими силами.

— Где мы?

— Мы, Алинка, в аду. Тыж душу подарила? Вот, теперь у нас с тобой уйма времени, чтобы что-то с этим безобразием поделать. Чтобы здесь росла зелёная трава, щебетали птицы. Чтобы было, где побегать ребятне, — мечтательно говорил волк.

В мыслях у Алины возник вопрос, будет ли ребятня похожа на неё нынешнюю?