Первые животные и детские травмы

Со смертью, и что она обычная часть жизни, я была ознакомлена чуть ли не с рождения. И чуть ли ни с рождения не понимала, зачем взрослые врут детям...

***

Как только бабушка вышла на пенсию, дедушка купил домик в родной деревне Колпинец Тверской области и каждое лето мы с сестрой жили «на природе».

Колпинец стоит на озере Волчино, и в то время почти во всех восемнадцати домиках обитали бабушки и дедушки с приезжающими на лето внуками, а каждый дедушка рыбачил. И мы с сестрой как только научились держаться на ногах, то получили по удочке. Пойманная рыбья мелочь радовала соседских кошек, но что-то крупнее ладошки мы чистили сами и отдавали бабушке в общий котёл с дедушкиным уловом.

Конечно, у нас был огород, картошка-клубника, цыплята-кролики. С самого раннего детства мы знали, что цыплята и кролики (а их кормление была наша с сестрой обязанность) — это будущее мясо. Бабушка не считала нужным прятаться, если шла зарубить выросшего до съедобного размера цыплака. Сколько раз мы с сестрой даже их щипали, хотя бабушка делал это быстрее, а потом разбирали перо на мягкий пух и нежные пёрышки, которые после стирки и сушки собирались для набивания подушек, и на жесткие покровные и маховые, которые перед использованием надо было ободрать, а твердый стебелёк выкинуть....

На кухне стояло специальное ведро, куда собирали ботву, очистки и прочие растительные объедки для коровы, от которой мы покупали молоко. Мусор вообще сортировался весь. То, что не есть корова, но гниёт — складывалось в компост. То, что можно сдать на вторсырьё, собиралось в сарае и периодически отвозилось. То что горел — сжигалось в печке. А совсем никуда не годный мусор (например, консервные банки) относили за деревню в специальную помойную яму и там закапывали.

Но в городской квартире у нас животных не было. Не считать же скушных папиных рыбок в круглом аквариуме за домашних животных?

Когда мне было шесть лет, то в конце-концов родители сдались и купили террариум и в него рыжего хомяка. Сестре Анке было два года. Увидев хомяк, она сказала: «Эй, ты!» Поэтому хомяк стал Эйтыхом.

Хомяк категорически отказывался приручаться и так же категорически рвался на свободу, выбрав путь через сетчатый потолок террариума. Он взбирался по сетчатой же передней стенке и целыми днями грыз и разгибал тонкую сетку террариума, а вечером папа затягивал дырки более жесткой и упругой проволокой. Однажды хомяк поцарапал себе горло, пытаясь продраться сквозь всяко скрученные переплетения. Мы заметили когда хомяк вместо постоянных попыток к побегу полдня просидел в домике. Я приподняла домик и увидела, чторана воспалилась. Наутро хомяка в клетке не было, а вечером, придя с работы, родители сказали. что отвезли хомяка к тёте Наташе, которая работала в виварии при лаборатории по исследованию антибиотиков. Так как хомяк все не возвращался, то мама рассказа, что там в виварии хомяка вылечили, у него появились новые друзья и вообще там ему лучше. Я не поверила. Потому что знала, что это за друзья в виварии, которых постоянно убивают и смотрят, как внутри хомяков работают лекарства... Родители же водили меня на экскурсию к тёте Наташе, дабы показать, какие хомяки мерзкие и вонючие...

На прямые вопросы: «Эйтых умер? Вы его просто выкинули в помойку или закопали?» мне прочитали мораль, что неприлично задавать такие вопросы взрослым. Но настоящая судьба Эйтыха глодала меня долго.

Но да, хомяк — это тоже не совсем друг. Тем более злючий и кусючий Эйтых.

Зато какая была радость, когда родители всё-таки купили мне собаку! Съездили на Птичий рынок и вернулись, поставив на пол в прихожей рыже-белого щенка и сказав, что это морская свинка.

Щенок тут же удрал в комнату и спрятался под кровать, а я с воплем: «Это собака!» нырнула за ним.

— И это девочка! — гордо сказала я, вылезая с собакой.

То, что при взрослых нельзя говорить слово «сука» я тоже уже знала.

Оказалось упс. Родители были убеждены, что купили мальчика, потому что специально не хотели девочку из-за течек и возможных щенков. И даже заплатили за него 25 руб. Девочки стоили двадцать. Мама долго меня выспрашивала. кто меня научил и никак не могла поверить, что я всё это просто знаю! Я же каждое лето живу в деревне, да и уже два года умею читать!

Собаку назвала тоже сестра. Тогда она всех собак называла «А-вай», так моя первая собака стала Авайкой. Но она тоже у нас не прижилась, потому что за её воспитание плотно взялся дедушка. Тыкал ее носом в написанные лужи и лупил за какашки... Авайка перестала выходить из-под кровати и на очередном семейном я согласилась её отдать.

Авайку отдали соседкам по дому на шестой этаж. Там жили две одинокие пенсионерки, мать и дочь.

А скоро мы уехали в новую квартиру на другом конце Москвы. Через год дедушка отвез меня повидаться с подругой и мы зашли навестить Авайку. Я была в огромном недоумении. Авайка как безумная обрадовалась дедушке, который её лупил и из-за которого мы её и отдали, и совсем-совсем не узнала меня.

Мне было очень обидно.

Но над обеими этими случаями я очень долго думала и они в переработанном варианте повлияли на историю Экзекутора...