Преодоление смерти

Сороковые годы двадцатого века. Думаю, эти навсегда останутся в памяти людей. Будут обсуждения, будут провокации, будет много чего. Всё будет, и будет очень долго. Причина не только в масштабности и сложности самих событий, перепутавших всё и везде. Причина не только в запредельном количестве жертв этой катастрофы в жизни человечества. Есть много и других причин. Резкий рост технического прогресса. Запредельный характер принимаемых людьми решений, многие из которых вообще лежат за гранью понимания среднего человека. Я хочу сейчас напомнить о том, что пришлось в сороковых годах преодолеть нашим бойцам. Бойцам всей коалиции. Это воистину была война за жизнь против смерти. Именно именем смерти можно поминать их противника. Потому что они были мертвецами и были слугами смерти. И решения у них были соответствующие. 

Одно из этих решений сейчас вспоминают под названием «камикадзе». Ага. Это знают все. И даже помнят, что это переводится с японского как «божественный ветер». Очень поэтично, хотя на самом деле хорошая тема для психиаторов. Это была истеричная реакция японской армии на неминуемое поражение. Катера-снаряды, самолёты-снаряды, автомобили-снаряды, управляемые людьми. Были и просто люди, обвешенные взрывчаткой – люди-бомбы. Всё было уже ясно и поражение было просто делом времени, но существа, развязавшие эту бойню, хотели просто продержаться на краю, хоть сколько-нибудь, хоть чуть-чуть. Ради этого заработала на полную мощь машина пропаганды, и сотни совсем молодых людей с горящими глазами пошли на смерть ради этой цели. Во всех войнах находились люди, которые жертвовали собой ради победы, ради спасения других людей. Но это происходило в безвыходной ситуации, на особом моральном подъёме. «Камикадзе» к этим порывам никакого отношения не имели. Их посылали в бой с одной целью – умереть. Да, японцы сумели удивить… 

Японцы? Ну, да – японцы. Ведь «камикадзе» японцы выдумали. Или как? Вроде бы так, но вот только не совсем, если быть точным, потому что эта идея пришла в голову не японцам вообще-то. Такая версия есть результат отличной послевоенной работы политиков и средств массовой информации. Если бы не эти ребята, то возможно это явление сейчас называли бы словом Selbstopfer (Зельбстопфер). Это по-немецки и переводится не столь поэтично, как у японцев, зато куда определённее – «самопожертвование». В немецких штабных документах это была 5-я эскадрилья (5 Staffe) 200-й бомбардировочной эскадры (Kampfgeschwader 200). Впрочем, без исторично-поэтичного варианта тоже не обошлось. В Европе божественных ветров не было, зато была легенда про героев-спартанцев под предводительством их мелкопоместного царька по имени Леонид. Ну, помните, наверное, школьную программу. Вот немцы тоже это проходили. Поэтому секретную команду лётчиков-самоубийц неофициально назвали «Эскадрилья Леонида». 

Говорят, что первым предложил использовать живых людей в системах наведения Отто Скорцени. Речь шла о торпедах. Но как-то не пошло, хотя попытки были. А вот Ханне Райч удалось убедить начальство, что в этом есть определённое зерно. Она предложила убивать своих военнослужащих в самолётах-снарядах. Нет, японцы к этой мыли пришли только через год. Ханна прибежала к фюреру с этой идеей в феврале 1944 года. Фюрер, охреневший от результатов операции «Цитадель», милостиво согласился с неуравновешенной лётчицей, но, видимо пожалев самолёты, потребовал, чтобы человекоснаряды были обучены летать, хоть бы и один раз. Хотел показать её фотку, но подумал – да кому она нужна? 

К делу подключился Гебельс. В результате более 70 (по некоторым данным до 200-250) немецких фанатиков накатали заявление о вступлении в секретное подразделение примерно следующего содержания: «Здесь я добровольно соглашаюсь быть зачисленным в группу смертников как пилот управляемой бомбы. Я полностью осознаю, что мое участие в подобной деятельности приведет к моей гибели». Размах получился похуже, чем в Японии, но тоже впечатляет. 

Может помните, может нет, но японцы использовали для воздушных атак кораблей противника чуть не все виды самолётов, которые были в их распоряжении. Кроме того, они разработали специальные катера-снаряды и самолёты-снаряды вроде вот такого реактивного самолёта с ругательным названием Yokosuka MXY7 Ohka образца 1945 года: 

Вот ещё одна фотка на фоне легендарного американского автомобиля «Додж-три-четверти»: 

В целом это был вариант без вопросов. То есть шансов у пилота остаться живым не было совсем. Немцы с подачи фюрера попытались пойти другим путём. Гитлер заявил, что заведомое самоубийство выглядит как-то не по-европейски, и уж точно не по-арийски. Может быть именно поэтому программа забуксовала с самого начала, а её осуществление выглядит сейчас немного судорожным. Например, немцы тоже рассматривали чисто морское использование самонаводящихся торпед с людьми. Но всё же пилот такой торпеды не взрывался вместе с ней, а запустив в чужой корабль боевую часть, мог попытаться уйти. Вот так выглядел этот тандем: 

В принципе шанс был достаточно призрачным, о чём сразу предупреждали кандидатов на тот свет, но он хоть был. Японцы действовали куда решительнее с этим вопросом. Они разработали несколько вариантов отправить своих военнослужащих на тот свет. Некоторые выглядят сейчас очень своеобразно. Например, американцы уже после окончания боевых действий, обнаружили вот такую человеко-торпеду: 

Её японцы «сколхозили» из подвесного авиационного топливного бака. Их было найдено всего четыре штуки. О реальном боевом применении этой хреновины сегодня ничего не известно. 

Немцы в качестве самолётов-снарядов, естественно, попытались первым делом использовать свои не очень эффективные ФАУ-1. Дело в том, что их точность была «никакая», а вот если внутрь посадить пилота, который сам выберет место, где его разорвёт в клочки… короче получалась вот такая хрень с пульсирующим реактивным двигателем под названием Физилер Fi 103R «Райхенберг»: 

Ещё одним вариантом живой бомбы был экспериментальный реактивный истребитель Мессершмитт Ме-328. Они плохо показали себя во время испытаний и находились, что называется «в процессе». Именно поэтому, если попытаться найти его изображение, то можно увидеть несколько вариантов с двумя или с четырьмя пульсирующими реактивными двигателями, расположенными по-разному. Вот один из таких вариантов, лежащий сейчас в музее: 

Но дело не пошло из-за плохих лётных данных машины. Между тем у самой идеи появились активные противники. В частности, к ним относился командир той самой эскадры, в которую входила секретная эскадрилья. Противником человеко-торпед был тот самый адмирал-подводник… забыл, как его звали. Оба оправдывали своё «фи» не каким-то абстрактным человеколюбием, а вполне конкретными проблемами с наличием квалифицированных кадров. Лётчик предложил другой вариант, который сейчас известен под названием «Мистель». Суть его была достаточно проста. Берём бомбардировщик без экипажа, заполняем его взрывчаткой и цепляем к нему истребитель с пилотом. Вот эндак: 

Вся эта двухэтажная фигня должна была как-то долететь до места, с которого хорошо видна цель. Потом пилот направляет агрегат в нужную точку и отцепляет бомбо-самолёт, который дальше пикирует на цель сам. А пилот, лихо развернувшись, здоровым и радостным возвращается на свой аэродром. Да… в теории. На деле штука получилась не только большая, но ещё и тихоходная, и не очень манёвренная. К тому же оборонятся от истребителей ей было нечем. Короче сбить её опытному лётчику-истребителю большой проблемы не составляло. 

Если японским самоубийцам так или иначе кое-что удалось, то вся история немецких кончилась так же нелепо, как и началась. Некоторые самолёты, в основном истребители Bf-109 и Fw-190, с грузом взрывчатки были отправлены в полёт без возвращения. Перед этим 15 апреля 1945 года им устроили этакий эрзацпраздник, во время которого они хором спели песенку с не совсем здоровым содержанием: «Вот приходит неумолимая смерть и забирает тебя в последний путь, и увидел я белый свет ещё раз, и утешился я по-своему». Красная Армия уже шла на штурм Берлина и 39 больных на голову пилотов поднялись в воздух на своих бомбах. Из них погибли 35 штук. Гебельс заявил о 17 разрушенных мостах. Один англичанин после войны заявил только об одном – железнодорожном в городке Кюстрин. Наши архивы этого события не заметили, а всего через день войска под руководством маршала Конева заняли аэродром базирования секретных самоубийц. Преодолели и эту, воистину смертельную, преграду… да мало ли их было.