Очень старая зарисовка...

  Его звали Толик. Нескладный мужичок лет под 30, с удивительно доброй  улыбкой на лице. Толик не был дауном. Он вполне внятно изъяснялся, был  вменяем, ходил в магазин за покупками, но в своем развитии остановился  на уровне 12-13 летнего мальчишки. Кое-что от взрослого человека в нем,  безусловно, присутствовало: он курил, понимал что-то недоступное нам, но  в целом…
Толик гулял с белой болонкой по кличке Кубик. Они были  неразлучны, и дворовая пацанва принимала их в свои игры совершенно на  равных, называя: “Толик с Кубиком”.
Толик с Кубиком радовались,  вместе со всеми гоняли в футбол и играли в прочие дворовые игры.  Удивительно, но ребятня, которая может быть очень жестокой, относилась к  ним с абсолютным пониманием. Наверное, так издревле водилось на Руси -  жалеть юродивых.
Обидеть Толика не мог никто и никогда.
Толик  был не один. В его кооперативной квартире жили старики. Они были дальней  родней и осуществляли над ним опекунство. Впрочем, тогда мы не  интересовались этими вещами. Нас окружал целый мир, и Толик с Кубиком  были частью этого мира. Когда они выходили из дома, мы здоровались, и,  через секунду, неразлучная парочка уже вливалась в очередную кучу малу.
Как  все умственно отсталые люди, Толик обладал значительной силой, но я не  помню случая, чтобы хоть раз кто-то пострадал от него. Я говорю не о  драках, естественно. Но, футбол дело азартное, жесткое, и, конечно,  бывали и разбитые носы, и порванные рукава. Но, ни разу, ни сознательно,  ни нечаянно, Толик не сделал никому больно.
Время шло, мы росли,  взрослели, заканчивали школу. Толик с Кубиком постепенно  выходили из  сферы наших интересов. Они не обижались. Подрастала другая пацанва, и  неменяющаяся парочка становилась участниками новых игр следующего  поколения.
Встретив их на улице, мы, по-прежнему, здоровались, но  уже солидно, за руку.  И Толик, с неизменной улыбкой, мог рассказать нам  все свои “новости”.
Я не помню, что с ним стало потом. Он ушел из нашей жизни так же тихо и естественно, как отлетает осенний лист.
Все  было просто. Наш двор тасовало жизнью: мы росли, кто-то сел, кто-то  поступил в ПТУ, кто-то в институт, а кто-то ушел в армию. Мы торопились  взрослеть.
Толик…ну, наверное, когда умерли его старики, попал в  приют. Он не был социально адаптирован, и после их смерти один в  квартире был бы обречен.  
Сейчас пытаюсь вспомнить, сколько же было  ему лет, и не могу. Он не менялся. Может быть, 30, а, может, и все 50.  Может быть, он и сейчас где-то живет, и, по-прежнему, улыбается людям.

Мне  кажется, иногда, что эти люди живут какой-то им одним понятной жизнью.  Верной и простой. Их сознание дремлет где-то в глубине, а на поверхности  - только правильные и понятные человеческие чувства: не делать зла,  улыбаться, помогать…
Да, конечно, меня поправят врачи - больные на  голову люди бывают разные. Знаю. Мне доводилось бывать в  спецучреждениях, и встречать их в жизни. Все так.
Но ведь “дурак  дураку рознь” В моем детстве был cвой Форест Гамп. Вычеркни сейчас  Толика с Кубиком - и уйдет кусочек очень важной детской мозаики познания  мира...