«Я жениться успел, пока ты татушки била», - сказал водитель бухгалтерше

Алла Анатольевна, девушка небесной красоты, хотя и не первой молодости, сделала татуировку. Она долго выбирала символ, который наилучшим образом отразил бы ее духовные порывы, и остановилась на стрекозе.

В стрекозе была легкость, которую стройная Алла Анатольевна не упускала возможности подчеркнуть, и милая ее сердцу двусмысленность: уже не муха, но еще не птица, гнезда не вьет, летом красным поет всем на радость, зимой – муравьи да навозные жуки к ее услугам.

Алла Анатольевна считала себя девушкой высокого полета, воспаряя над подернутым ряской прудом, где трудилась бухгалтером.

Тату полагалось иметь историю, и Алла Анатольевна ее немедленно сплела. В ней фигурировал вещий сон, упавший со столика и раскрывшийся на нужной странице атлас насекомых, а также тяжело больной художник, нарисовавший стрекозу и на смертном одре завещавший Алле Анатольевне принять сие тавро как предвестник будущих счастливых перемен.

Слушательницы отложили проводки и внимали рассказу завороженно, напоминая лягушек, рассевшихся на листьях кувшинки. Привычное кваканье в бухгалтерии стихло, и Алла Анатольевна, войдя во вкус, упомянула именитого мастера, который по телефону разговаривал с ней как с обычной бессмысленной девицей и даже собрался набить ей розочку, но увидев клиентку, покачал головой: «Нет, вам нужно что-то особенное, с крыльями, непременно с крыльями. Быть может, стрекоза?». Он задумался, и вот тут-то Алла Анатольевна и достала заветный эскиз, принятый из слабеющих рук почившего гения, оголив плечо. Татуировщик, немало повидавший на своем веку, поразился изяществу ее линий, и со знанием дела кивнул: «Это ваше. Будем делать».

- Уродство сплошное, - встрял в разговор Петюня-водитель, который зашел в бухгалтерию отметить путевые листы. – Татушки эти. Гадость! Чтобы я с разрисованной бабой сошелся – да ни в жизнь!

Алла Анатольевна повернулась к нему, окаменев лицом.

- А вы думаете, все девушки мечтают заполучить такого, как вы? – она презрительно подняла брови.

- А то, - не смутился Петюня. – У меня все путем. В прошлом месяце спальный гарнитур взял в рассрочку, а к нему подарок - диван-книжка. Расставили с женой - так просторно сделалось. Жить захотелось!

Алла Анатольевна фыркнула.

- Мебеля новые, - похвастался Петюня, забирая проштампованные путевки. Он сочувственно взглянул на Аллу Анатольевну. – А тебе поздняк метаться. Я как из армии пришел, сразу женился, уже двое парней подрастает. Все успел, пока ты тут татушки била.