Люди после капитализма (продолжение)

(В помощь сельскому футурологу)

10. Огромная сила привычки

          Привычка — это вообще чуть ли не важнейший фактор существования. Общеизвестно, что изо всех своих чувств мы, люди, в наибольшей степени ценим зрение. И потому его потеря приводит кое-кого из нас даже к самоубийству.

          Так вот когда слепые от рождения взрослые люди, привыкшие десятилетиями ходить с палочкой, благодаря успехам медицины получали от врачей зрение, то многие сии бывшие физические слепцы, сделав несколько попыток научиться пользоваться здоровыми теперь глазами, в конце концов бросали это новое занятие, закрывали свои непривычно зрячие глаза и возвращались к привычной слепой жизни с палочкой.

11. Повторение пройденного

          Итак, ещё раз: мы, люди, обладаем большими запасами подлости отнюдь не вследствие нашей "недоделанности" эволюцией, не вследствие нашей ущербности, а, напротив, вследствие нашей замечательной и специальной настроенности на выживание в неких очень важных, а именно — в экстремальных — условиях, в которых наиболее выгоден как раз индивидуализм, позволяющий пронести эстафету жизни на последнем дыхании, на запасах "на чёрный день".

          В этот "чёрный день" наилучшей стратегией для выживания общества становится не забота о страдающих ближних, а использование их, ближних, например, в качестве пищи.

          Для примера приведу литературного героя Акулу Додсона (он ещё любил приговаривать "Боливар не вынесет двоих") из рассказа О.Генри "Дороги, которые мы выбираем". Подлые поступки Акулы Додсона считаются в более-менее цивилизованных обществах эталонами неправильности — но ведь в экстремальных условиях пустыни эти подлые поступки были абсолютно правильными, ибо позволили выжить хотя бы одному Акуле Додсону.

          А вот благородство, забота о страдающем ближнем и пр. в тех экстремальных условиях непременно привели бы Акулу Додсона и его подельника только к общей гибели. Ибо конь Боливар, скорее всего, действительно надорвался бы под тяжестью двух всадников.

12. Независимость формации от морального облика

          Означает ли, однако, эта высокая устойчивость, эта неистребимость в обозримом будущем человеческих недостатков (напоминаю, что подлость, беспринципность, инертность и пр., являвшиеся прежде достоинствами, станут уже чистыми недостатками — как отмечалось, практически, увы, неистребимыми), что социальный прогресс должен рано или поздно остановиться, что так называемый "коммунизм" недостижим?

          Нет, не означает, конечно. Смены формаций и повышение благосостояния общества всегда шли на фоне примерно одного и того же низкого нравственного состояния большинства людей — то есть социальная картина частенько кардинально улучшалась при сохранении одного и того же низкого нравственного фона.

          Менялись эпохи, проходили тысячелетия, а проповеди сторонников высокой нравственности оставались неизменными: призывы любить ближнего, не убивать, не красть, не обманывать и т.д. нисколько не теряли актуальности — ибо не оказывали практически никакого положительного воздействия на людей.

(Продолжение следует)