Прививка от красоты смерти

...Знаешь, как это сложно — нажать на курок?!
Этот мир так хорош за секунду до взрыва...

Флëр

Поклонникам японской культуры: певцам харакири под цветущей сакурой, адептам Бусидо и вообще людям с тонкой и трепетной душевной организацией читать дальше не стоит, голая физиология и почти никакой романтики. Не стоит читать, говорю. Ну, сами виноваты, я предупреждал...
 Красота смерти... Геройской смерти — на амбразуре ДОТа врага, не очень геройской — вроде всяческих харакирей с сеппуками. Или — совсем не геройской вроде полета с крыши от неразделенной любови. Вот это все лично меня повергает в пучину горестного недоумения. Ну чего там красивого, в смерти? Лежит бледная тушка, совсем-совсем мертвенькая. Глазки — стеклянные, выпученные. Черепушечка расколотая, мозги наружу. Штанишки — мокрые, потому как убиенные редко перед смертью заморачиваются походом в туалет. Кровищща кругом. Кишки, опять же. Вонищща... Вы знаете, как пахнет кровь, когда ее много? Не говоря про содержимое кишечника. Красота, да. Р-романтика.
«Дурак, — говорят мне. — Ты не понимаешь, это — духовное! Это — эстетика! Это то, что выше презренной материи!».
Самурай, смывающий позор кровью, в белых одеяниях, читает хайку на закате... Взгляд устремлен в бесконечность. Фамильный клинок в руках... Мужественное, одухотворенное лицо и сталь, вонзающаяся в живот... Красное на белом. И лепестки сакуры, красиво кружащиеся на ветру... Верный друг за спиной с легендарной катаной, готовый прервать мучения и помочь уйти по дороге в... Ну, в куда-нибудь. Куда там уходят несгибаемые самураи. Ага, все так... Только вот это — не смерть. Это — жизнь. Жизнь за секунду до смерти. А смерть начинается потом: на красном появляется немного коричневого, скрюченные пальцы царапают землю, инстинктивно пытаются запихнуть обратно вываливающиеся сизые кишки. Тушка содрогается в конвульсиях. Долго, кстати, содрогается. Не самая приятная смерть. Это если друг оказался не слишком верным и не очень другом. А если все же верным... Вы видели, как рубят кур? Вот так оно и выглядит: белый взъерошенный петушок без головки дергается и трепыхается в пыли. Конечно, трепыхается гораздо меньше, чем мог бы с головкой. А головка — в стороне: глазки стеклянные... Впрочем — повторяюсь. Ничего, совершенно ничего красивого в смерти нет. Красива — жизнь. Жизнь — на пике. Когда человек принимает последнее решение, отбрасывает все, что было и не задумывается о том, что будет. Живет «здесь» и «сейчас». Поднимается в атаку, делает шаг вперед... Поднимает клинок, чтобы смыть позор с семьи и уберечь ее от последствий своей ошибки. Может, только в эти краткие секунды он и живет по-настоящему? Живет, жертвуя своей жизнью. Наверно, можно было бы жить так, ярко и осознанно, и не умирая в конце? Кто знает... Но я сейчас не об этом. Очень часто в книгах встречается описание смерти. И красиво-эстетическое, и грубо-физиологическое. Правда, во втором случае, обычно, слегка прилизанное для удобоваримости, либо — гротескно-мультяшное, от людей, видевших насильственную смерть исключительно в кине или анимэ. И почти нигде не встречается описание жизни. Вот этой самой, последней, вспышки жизни когда чувства и эмоции — на пределе. Господа, живите сами и учите жить других. Не «учите жизни», таких учителей — чуть больше, чем дофига. А учите ЖИТЬ.

  P.S: К романтике сеппуку вообще отношусь с здоровым таким скепсисом. Как по мне — если уж ситуация безвыходная — лучше умереть, сжав зубы на горле врага. Да хоть на ляжке. Куда достанешь. А вспарывать себе пузо — это как «назло теще нос отморожу», только еще круче. Хотя бывают и исключения.

И уж совсем не понимаю самоубивства от нищщастной любови или жизненных трудностей. Проблемы в жизни? Ошибки? Исправляй! Или умри, пытаясь исправить.