Вырванные страницы или черновые наброски

попытаюсь вписаться во флеш-моб, хотя мне это сложно, поскольку я чаще пишу сразу набело многожды проговоренный про себя текст, в который потом вношу минимальные правки, либо, доведя текст до финальной редакции, подчищаю забракованные варианты, ветки и сцены, чтоб потом самой в них не путаться - есть нелепейшие истории с разными редакциями одного и того же романа, так что по этим граблям я больше не ходок.

Но зато у меня есть что-то вроде черновых набросков, план-проектов, идей, воплощенных в короткие самостоятельные рассказы, из которых после, через значительный промежуток времени, рождаются совершенно другие истории на ту же тему, с теми же по факту персонажами и тем же миром, но раскрытым намного полнее и глубже.

Так, например, стало с зарисовкой "Во имя Богини сражаюсь я". Написанный в пятом году на конкурс Мирового Зла (Лены Навроцкой), это был очень вольный фанфик по комиксу Джо Майкла Линснера Cry for Dawn

в двенадцатом эта очень короткая зарисовка развернулась в роман на двенадцать авторских. В ней изменилось очень многое, но ключевые моменты и основная идея - остались те же.

Во имя Богини сражаюсь я

- Покажи мне Небеса, покажи мне Ад и то, что между...

- ...Я покажу тебе то, что ты есть и то, чем ты можешь быть.

   
А по субботам они всё так же собирались на площади, чтобы звоном клинков прогнать страх Смерти.

   У Дио не было отца, который оставил бы ему меч. Кусок трубы,  достаточно тяжелый, чтобы руки ныли и отваливались после тренировок,  заменял ему оружие. И он убил им - трижды.

   Бил сзади, из-за угла, каждый раз ожидая, что ржавая  железяка выскользнет вдруг из пальцев. Потом сквозь сжатые зубы скупо и  тускло рассказывал о последних минутах жизни убитого им Урода. Банда  посмеивалась, похлопывала по плечу, где уже красовалась перечеркнутая  наискось буква У и номер - 187. Мастер, сжав подбородок двумя пальцами,  рисовал на щеке очередную катящуюся слезу.

   Это было не просто - убить одного из Уродов - нет. Дио  гордился каждой слезой, и все же субботним вечером он бежал на площадь,  чтобы увидеть, как убивают во имя Жизни и Смерти, во имя Богини.  Небоскреб - темный, пустой и гулкий - служил для него галеркой. Сверху  было видно не только ярко освещенную огнями фонарей и костров площадку -  весь город, высокий, черный на фоне алого закатного неба, задевающий  шпилями башен луну. Необъятный, он заслонял собой горизонт - даль,  различимую лишь с крыш самых высоких зданий. Погруженный во тьму, он  таил в себе целый мир - мир, который люди называли Нью-Йорк.

   Закинув "меч" за спину, он бежал по крутым лестницам,  торопясь, перескакивая через ступеньки. Клинки на площади уже пели,  входя в клинч. Он опоздал. Уроды гнались за ним три квартала - алый шелк  потемнел, прилип к телу между лопаток - патруль Кровавых спас его.  Выскочив из-за поворота, толпа в красных рубашках едва не сбила с ног,  опрокинула и обратила в бегство горстку преследователей - а Дио бежал  дальше, не сбавляя скорости, будто в затылок ему дышала адская свора, и  остановился лишь на площадке седьмого этажа.

   Ветер шелестел рассыпанными в коридорах и офисах бумагами.  Он замер, упершись руками в колени, не в состоянии сделать шаг или хотя  бы отдышаться. Лишь через минуту разогнулся и быстро пошел вперед. Толпа  на улице ревела, приветствуя сражающихся. Он миновал коридор и вышел в  круглый зал, где так свободно было кружить, уходя от воображаемого  противника, откуда так хорошо было видно развертывающийся внизу бой.

   Там, чуть склонившись вперед, в проеме выбитого панорамного  окна, стоял высокий белокурый воин, луна бросала синие блики на доспехи.

   Дио замер, вскинув руку к обмотанному кожей эфесу "меча", готовый бежать от малейшего шороха, или бить под напором тишины.

   - Здравствуй, - сказал незнакомец, глядя вниз, на дерущихся, - ты пришел посмотреть схватку?

   Дио разжал ладонь.

   - Это моё место, - слова прозвучали звонко.

   - Мне уйти? - голос воина был спокоен.

   - Останься.

   Дио улыбнулся и прошел, стал рядом. Взгляд скользнул по обломку меча в перевязи. Настоящего, стального клинка.

   Толпа бесновалась - битва внизу была в самом разгаре - но ему уже не было интересно.

   Он скосил глаза, рассматривая металлические пластины  наручей, искусные сочленения фаланг перчаток - в пальцах незнакомец  сжимал розу.

   - Богиня, - еле слышно выдохнул Дио.

   - Что? - спросил незнакомец и впервые посмотрел прямо.

   Его голубые глаза были пусты. Словно тату-мастер, он взял Дио за подбородок двумя пальцами:

   - Ты убил троих? - спросил он, поворачивая его голову.

   - Я хочу стать рыцарем рассвета, - ответил Дио.

   В глубине голубых глаз зажглась искорка.

   - Ты знаешь путь, - ответил рыцарь, положив на плечо руку. - Иди, я отдам тебе свой меч.

   Он вышел на площадь, держа осколок клинка на отлёте, толпа  расступилась. Кто-то подбежал, чиркнул ножом по коже перевязи и  подхватил упавшую арматурину. "Имя!", - шептал другой, - "как твоё имя,  мальчик?"

   - In nomini Diosa pugna mea...

   - И-и-и-и юный Дио! Член шайки Кровавых, убивший троих из банды Уродов!

   От свиста заложило уши - его знали в толпе.

   Противник - потный, окровавленный, с комьями пены на  трехдневной щетине - стоял, опираясь на пламенеющий в свете костров меч,  дышал со свистом.

   Толпа стихла, когда зазвенел гонг.

   Острие меча чиркнуло по асфальту, поднимаясь. Дио крепче сжал руку с куцым обломком.
Шаг - лезвие прошло рядом, едва не пропоров бок - в последний момент он увернулся, взмахнув руками.

   Два - обратный замах с оттяжкой оцарапал живот.

   Три - Дио выбросил руку вперед.

   Зазубрина на обломке оставила короткий след под глазом -  набухла, покатилась кровавая слезинка. Противник замер, размазывая кровь  по щеке тыльной стороной ладони, и Дио перехватил меч левой рукой,  сделал в сторону шаг-два-три - закружил по площади, мелко семеня ногами,  жаля противника, натыкаясь спиной на сжимающееся кольцо напирающей  толпы.

   Из холодной пустоты под животом рождалось горячее,  возбуждающее, зовущее. Кровь звенела в ушах, распяливали рты всплывающие  тут и там лица - он не слышал их, ведомый Богиней. Кружил в ритуальном  танце Жизни и Смерти, и улыбка не сходила с его губ.

   - Дио! Дио!! Дио!!! - ревела толпа.

   - Диоса! Диоса!! Диоса!!! - слышал он.

   Шаг-два-три, шаг-два-три - кружился он в ритме вальса.

   Шаг.

   Два.

   Он запнулся на третьем шаге - наткнувшись на пламенеющее,  раскаленное докрасна острие клинка. Кровь, вскипев - запузырилась,  побежав по ноге - обожгла кожу. Площадь закружилась у него перед  глазами. Опрокидываясь на спину, высоко над собой он увидел горящий  синим огнем взгляд.

   "Я показал тебе, что ты есть, и чем ты можешь быть", - сказал рыцарь.

   "Я видел Небеса и Ад, и то, что между", - ответил мальчик.

   А на следующий день на площади не оставалось ни одного тела - лишь черные лужи с отпечатками песьих лап.

   Но теперь у Дио был меч, оставленный ему рыцарем.

   Рука в стальной перчатке закрыла широко распахнутые зеленые  глаза - палец скользнул по щеке, повторяя путь катящихся слез. Бледные  губы поцеловали холодный лоб.

   - Каждый в силах увидеть, что он есть, и чем он может  быть... если будет готов заплатить цену. 

   Роза упала на грудь мальчика. Рыцарь легко поднял его на руки и понес на восток, к рассвету.

   Желтые голодные глаза смотрели им вслед.