Смерть на задворках галактики

Отрывок из 10 главы романа "Свет оБратной стороны звезд"

Очень скоро Конечникову снова пришлось применить на практике свои теоретические изыски.

Корабли замедляли свой бег, подходя к конечной точке путешествия. Сияющий диск Альбигора, расчерченный линиями устойчивых воздушных течений в стратосфере, занимал полнеба. Луны громадной планеты стали видны невооруженным глазом, как маленькие, яркие диски.

Из-за «санитара» конвой вынужден был снижать скорость и ложиться на дальнюю орбиту над Альбигором, с тем, чтобы неспешно пройти сквозь астероидные поля и, постепенно тормозясь, приблизиться к замаскированному автоматическому телепорту.

Еще немного, и корабли глубоко заберутся в крошево небесных обломков, руководствуясь картами обращения околопланетного мусора. И никакие «Тондро» эланцев не будут им страшны за преградой этих естественных минных полей.

Все ждали этого момента освобождения от опасности.

Доклады постов зазвучали бодрее, на лицах людей в отсеках и орудийных башнях появилась надежда, смешанная с нетерпением.

Беда приходит без предварительного уведомления о своем прибытии. Коротко пискнул гравитометр, пальцы оператора – гравиметриста лихорадочно забегали по клавишам.

– Капитан, – севшим голосом обратился он к Конечникову. – Наблюдаю перемещение масс, соответствующих эланским «Тондро». По крайней мере, один корабль прячется за астероидами, двигаясь в нашу сторону.

– Постам усилить наблюдение, – отозвался Конечников.

– Вижу неприятельский крейсер, – с дрожью в голосе сообщил наблюдатель. – Боже, их два.

На экранах, среди мелких искорок обломков, звездами первой величины плыли сдвоенные кресты неприятельских крейсеров.

– Вот и встретились, – тихо сказал Ильин. – Давненько не виделись.

– Боевая тревога, – скомандовал Федор, поражаясь своему спокойствию. – Рассчитать маневр обхода.

– Для «санитара» маневр исключается, – через некоторое время доложил штурман. – Перехватят.

Малый ракетоносец мог драпануть, скрыться в роях обломков, полагаясь на энергополя, компенсаторы и реакцию пилота, но для транспортника, наполненного раненными, этот прыжок был невозможен.

Громады «Тондро» неторопливо наплывали на экран. В этом неспешном, обманчиво-безопасном движении чувствовалась вся чудовищная мощь этих огромных боевых кораблей.

Очень скоро на каждом неприятельском корабле можно было наблюдать без оптики все пять овальных орудийных фортов. Они выглядели как жилые «высотки», разрезанные на этажи подвижными орудийными площадками стрельбовых уровней. Огневые бастионы грозно щетинились стволами массометов и плазменных пушек. На постах коррекции огня крутились локаторы и вспыхивали огоньки лазерных дальномеров.

«Тундеры» шли курсом сближения, уверенные в своем превосходстве. Эланцы действовали с некоторым академизмом, по всем правилам баллистики, зажимая конвой по нисходящей и восходящей орбите. Деметрианские корабли были бы перехвачены при любом маневре: если они ускорятся, пытаясь уйти в открытый космос, сменят плоскость вращения или начнут тормозить, сваливаясь на низкую орбиту.

Громадные ТШК в состоянии были не только располосовать транспорт и маленький боевой кораблик, но и просто загородить дорогу своими корпусами. Все было продумано до мелочей.

– Штурман! Может эта посудина, – Конечников кивнул на экран бокового обзора, где плыл санитарный корабль, – дать больше 4 «же»?

– Сам знаешь, что нет. Там народу, как селедки… Сильно ускорятся, – будет прессованное мясо в жестянке.

– Продолжаем движение, – подумав, сказал Конечников. – Заберемся поглубже в астероидные поля – будет легче разговаривать с virkoko.

На крейсерах загорелись ходовые огни, заработал световой телеграф:

«КОРАБЛЯМ ПРИКАЗЫВАЮ ОСТАНОВИТЬСЯ ОТКЛЮЧИТЬ РЕАКТОРЫ ДЕАКТИВИРОВАТЬ ОРУЖЕЙНЫЕ СИСТЕМЫ ПОДГОТОВИТЬСЯ К ОСМОТРУ ДЕСАНТНОЙ ГРУППОЙ».

От ТШК отделились маленькие черные точки – десантные лодьи. Их было шесть.

Обычно в такой кораблик упаковывалась рота отборных головорезов, обученных высаживаться под шквальным огнем зениток на корпус корабля, рубить лазы в наружной в броне и биться до последнего человека в узких и тесных проходах, не обращая внимания на громадные потери.

Экипажи шести десантных транспортов способны были поставить на уши целый линкор. А для санитарного звездолета и крейсера-разведчика хватило бы и пары кораблей.

– Капитан, – скомандовал Томский. – Бросай эту санитарную лайбу, и на полном газу прыгай в астероидное поле.

– Не понял?!

– Оставь медицинскую лоханку, что ты в нее вцепился. Спасай наследницу престола и свою шкуру.

– Прошу письменный приказ.

– Какой приказ, говнюк!? Делай, что тебе говорят!

– Понимаешь ты, что людей на «санитаре» на куски порежут!? – крикнул Конечников. – Пилоты! Слушай мою команду! Прежний курс…

– Арестовать капитана, – распорядился Томский.

– Отставить, – приказал Конечников. – Рубку задраить. Стрелкин, взять санитарный корабль на прицел. Радист! Отбей эланцам: «Десантной группе ближе не подходить, сожгу транспорт».

– Федька, ты ебнулся? – проорал Василий по громкой связи.

– Васька, они думают, что «Омега» на «санитаре». Они за эту штуку в очко дадут. Верь мне, пожалуйста. Сбей на транспорте тарелку главного локатора.

– Лазером?

– А чем?! Плазмой корпус ему прожжем.

– Артпост! – заорал Томский. – Запрещаю!!!

Он попытался встать, но Федор сдавил полковника полями антиускорительной системы, включив максимум защиты от перегрузок на его кресле.

«Эсбешник» попробовал достать пистолет, но не смог сделать даже этого.

Невидимый в пустоте луч боевого лазера коснулся антенн транспортника, и тьма озарилась ослепительной вспышкой.

– Вы что, охренели? – донеслось с санитарного корабля.

– Центральный наблюдательный! Лодьи?!

– Вижу маневр отхода.

– Хорошо… Продолжать движение.

– Командир, они готовятся к стрельбе. Слышу посылки локаторов.

– Радист! Отбей: – «Пропустить! Не стрелять! С первого раза скаут не взорвете, а мне по транспорту одного выстрела достаточно». Васька! Навести плазмометы на «санитара».

– Ты серьезно!?

– Пусть видят. Только прикажи канонирам руки от гашеток убрать подальше. Мало ли чего… Комар, встань так, чтобы транспортник нас загораживал.

– Понял, командир, выполняю…

«А может у него и получится… Занятный малый… Пусть живет пока», – пронесся в голове чужой голос.

Конечников машинально обернулся и столкнулся глазами с майором Лебедянским, который с нескрываемым интересом смотрел на него.

В игре наступил вынужденный перерыв. Крейсера эланцев рыскали по курсу, то отставали, то обгоняли маленький конвой, выбирая такое положение, из которого можно было бы поразить наверняка деметрианскую «собачку», не задев транспорт.

А ракетоносец маневрировал, прячась от эланских пушек за «санитара». Внутри корабля людям приходилось несладко. Вибрация и ускорения вынимали из них душу. Но тренированные пилоты могли крутить спирали сколько угодно долго, а наводчики на артпостах не страдали слабостью вестибулярного аппарата.

Поняв, что игра затягивается, эланские крейсера перестали совершать свои эволюции.

– Командир, – обратился к Конечникову радист. – Вас вызывает капитан ведущего «Тундера».

– Отлично, клюнули. Наблюдатели, внимание. Оценить силовые поля противника.

– Минимум. Только метеоритная защита. Видать те самые, поджаренные, которых мы у Солейны упустили.

– Открыты ли грузовые створы на крейсерах?

– Так точно. Не боятся. И на одном и на втором, – ответил наблюдатель с миделя-1.

«Ну, это слишком», – сам себе сказал Конечников. – «И так бы шарахнуло. А с этим, нас зацепить может».

У него противно засосало под ложечкой. Какое-то время он не мог ни на что решиться, ввиду огромной опасности задуманного им маневра.

«Пригодились-таки мои разработки… Сейчас или никогда» – вдруг пронеслось у него в голове. – «Двум смертям не бывать, а одной не миновать».

– Говорит капитан, – сказал он. – Слушай меня. Что бы ни случилось, действовать без паники. Долго в таком положении не продержимся, а вот атаковать и уничтожить – попытаемся. Терять нам нечего. Васька, по моему сигналу пустишь все ракеты сразу. В кого из двоих, я тебе укажу, следи за моими руками. Комаров, заложи в автопилот курс, который я тебе сейчас перешлю. Управление кораблем мне, сразу после старта ракет. И еще… При начале атаки в кормовом гальюне открыть продувочные клапаны.

Он на мгновение задумался, сверился по вычислителю, запросил положение обеих неприятельских кораблей и отправил данные пилоту.

– Какой из 2 командир?

– Вводи оба. Когда я подам команду Стрелкину, активируй оставшийся. Другой, в смысле. Я озвучу. Понял?!

– Понял, командир!

– Потрудитесь объяснить, – страдая от подступающих рвотных позывов, – произнес Томский.

– Некогда. Пассажирам – молчать. Радист, связь.

В темном провале экрана замерцал туман, уплотняясь и принимая очертания эланского каперанга, сидящего за столом в роскошно обставленной каюте.

– Чем обязан? – сухо спросил Конечников.

– Я Константо Убахо, капитан первого ранга флота его величества регул-императора, командир тяжелого штурмового крейсера «Агло», что, по-вашему, означает «Орел».

Эланец прекрасно говорил на риче.

Офицер вдруг смутно напомнил Конечникову кого-то. Он почувствовал, что знает этого человека, только не мог вспомнить где и когда пересекался с ним. Почему-то захотелось вдруг выдать эланцу отмороженную гадость.

– Я знаю, что означает это слово, – сказал Конечников. – Не помню только, что значит по элански «stupida virkoko» и “fakinta marikono”.

Эланец заскрипел зубами от злости.

– Напрасно вы пытаетесь меня разозлить.

– К делу.

– Итак, у вас есть то, что нужно нам.

– И что же?

– У вас на транспорте спрятано устройство, которое вы называете «Омега». Кроме того, на корабле вы увозите наследную принцессу правящей династии, великую княжну Александру.

– Это неправда, – возразил Конечников. Принцессы и устройства на санитарном корабле нет.

– Не пытайтесь меня обмануть.

– Я вас уверяю, там только раненые и гражданские, подпадающие под юрисдикцию Красного Креста.

– Вранье, – начал терять терпение эланец.

– Нет, это правда, – как не сдерживался Конечников, но его понесло, и он добавил: – Зато есть много столь любимых всеми эланцами и эланками членов, для их жадных до любви отверстий. Многие, правда, не в лучшем виде, но если их правильно возбудить, то они ничего, доставят вашим попкам удовольствие.

– Слушай ты, скотина, – взорвался капитан ТШК. – Я лично отрежу тебе гениталии и засуну тебе в задний проход за эти слова!

– Ну, вот видишь, как все хорошо. А то бы пел про гарантии безопасности и достойное обращение с пленными.

– Извините, вы вынудили меня это сказать. Я имею инструкции обращаться с добровольно сдавшимися по их чину и положению, в соответствии с требованиями Конвенции о военнопленных. А принцесса будет моей гостьей на борту. И я готов выполнить свои обещания, клянусь Богом.

– Капитан «Прайдо Элано» тоже сулил это экипажу маленького санитарного транспортника в секторе 14-28…

– Это неправда! – взвился эланец.

– Правда, virkoko, правда. Не всех вы тогда убили. Мой друг был там. Он один в живых остался. Капитан Кинг.

Эланец переменился в лице, глаза его заблестели.

– Ты не понимаешь, как это – потерять семью, потерять всех друзей и знакомых. Всех, кого знал и любил. У меня все на Гало погибли. Боль требует отмщения.

– А как же двадцать поколений моих предков, которые жили в подземельях, после того, как вы устроили ядерную зиму на Амальгаме?

– Это не правда, «собачник», – казалось, каперанг был несказанно удивлен таким обвинением. – Мы не взрывали ваших планет.

– Опять врешь, виркоко! – начал заводиться Конечников. – Я сам читал в летописи, что вы сделали с Амальгамой, моей родиной.

– Богом клянусь, не было! – с неподдельным негодованием воскликнул каперанг. – Вы сами, по глупости допустили, что ваш корабль упал на нее.

– Лживая свинья, у вас первыми появились тяжелые линейные корабли! А ты тут целку невинную из себя строишь.

– Что с тобой говорить, хундачано, баран упертый, – оскорбился эланец. – Отдай мне принцессу и аннигилятор. Я клянусь, что ни одна пушка не выстрелит вслед тебе, хоть ты и заслуживаешь мучительной, медленной смерти.

– И даже более чем. Ведь это я добил «Эстреко», – внимательно наблюдая за реакцией врага, отчеканил Конечников.

– Кровь Христова, – простонал эланец. – Клянусь спасением души, я отпущу тебя, только отдай, отдай нам Александру и «Омегу».

Вечный мир установится в Галактике, никто не посмеет жечь больше планеты моей родины, никакая деметрианская сволочь не выстрелит больше в корабли Элана. За это я готов простить и отпустить тебя. Только не попадайся мне больше, иначе передумаю.

– А вот это видел? – мрачно спросил Федор. – Это называется «Комар, первый».

Он сложил пальцами левой руки жест, означающий запуск ракет, потом просто, без изысков оставил указательный и средний палец.

– Есть, капитан! – еле слышно отозвался Комаров. – Ввожу №1.

– Ракеты, пли, – торжествующе крикнул Стрелкин.

– Не понимать, – сказал эланец и вдруг в ужасе прокричал: – Oh, ma Deuso, malpura demetriana bastardo.

Лицо вражеского капитана точно подземным, адским огнем осветилось лампами системы оповещения, сигнализирующей о крайней опасности. Он попытался отдать команду, но было поздно. 4 ракеты со скаута поразили ведомый крейсер.

2803, пользуясь запасом скорости, как камень из пращи сорвался в направлении ведущего.

– Автопилот, – заорал Федор.

– Есть, командир.

Раздираемый несимметричным включением маршевых и тормозных двигателей корпус страшно заскрипел.

Истошно завопила Ястребова. Корсаков сделал попытку влезть под кресло. На экранах, ведомый эланский «Тондро» вспух облаком ослепительно белого пламени, разлетелся перегретым газом и раскаленными обломками.

Четырех «пакадур» для эланского «Тондро», лишенного энергополя, как и предполагал Конечников, оказалось достаточно.

Он ничего этого не видел. Весь мир спрессовался для него в экран монитора с прочерченной на нем кривой сближения и стрелкой корабля, совершающей поворот вокруг своей оси.

Конечников ждал момента, когда можно будет выключить тормозные двигатели корабля, чтобы дать системе автоматической стабилизации как можно точнее принять правильное положение. Наконец, этот момент наступил, и он включил автопилот, уповая на то, что его расчеты были верным. Больше от него ничего не зависело.

Скаут довольно удачно развернулся и пробил кормой поле крейсера в самом тонком и уязвимом месте – створе главного шлюза, через который на крейсере запускали десантные лодьи и принимали грузовые космокары.

В мониторе обзора задней полусферы замер, быстро увеличиваясь в размерах полуприкрытый створками проем, ведущий в нежное, незащищенное нутро бронированного корабля.

После старта десантных лодей, эланцы, чувствуя себя в абсолютной безопасности, не стали закрывать грузовой шлюз, ожидая возврата досмотровой группы.

По команде Конечникова, маршевые двигатели дали импульс тяги. Максимальное тормозное ускорение заставило вибрировать корабль. Скаут стал резко сбрасывать скорость и практически замер в каких-то 15 метрах от створок шлюза. Два маршевых двигателя скаута выжимали предельную тягу, вбивая поток электрон-позитронных дуплетов во внутренности эланского крейсера.

Несколько мгновений ничего не происходило, потом пришли в движение броневые плоскости створа – очевидно эланцы опомнились, перекрывая дорогу сумасшедшему «хундачо».

Федор явственно увидел, как поток тяги на краю пучка задрожал, словно воздух над раскаленной поверхностью пустыни. На краю потока возникли маленькие вихри, а в них замерцали огненные звездочки.

Все это продолжалось краткое мгновение, но Конечникову показалось, что это длилось невероятно долго.

Он успел во всех деталях рассмотреть зарождение реакции полного распада в позитронном вакууме. Скаут к этому времени, повинуясь силе моторов, преодолел инерцию и стал удаляться от эланского ТШК.

Ему вдогонку из выломанных ворот шлюза вырвалось ослепительно яркое пламя реакции.

Скаут бросило вперед с запредельным ускорением. Конечников услышал скрежет металлокерамики…