Торговец

Таверна "Злой свёкор".

Табачный дым клубится под низкими сводами помещения на цокольном этаже, густой — хоть топор вешай. Все рожи здесь небриты, с неполным комплектом зубов, от них разит перегаром за версту...и потом, и мочой. Здесь распевают пошлые песенки и часто случаются поединки на ножах, а то и массовая драка.

На дощатое возвышение в центре таверны, где только что сверкала голыми ляжками портовая девка, вскочил молодой человек— тонкий в лице и теле, с заостреной рыжей бородкой и пронзительным взглядом чуть раскосых серых глаз, и провозгласил петушиным фальцетом:

— Всем приятного вечера! Да не осквернит Ваш слух мое редкое для этих мест предложение: жара нынче стоит немилощадная, зной квасит разум беспощадно, но вестник прохлады в пути (парень стукнул себя в грудь), товар мой должен к месту "прийти"!

С этими словами, торговец вынул из сумки несколько вееров:

— Отличные веера, пошиты из павлиньего хвоста: черные, белые, обычные — к трауру, свадьбам, свиданьям весьма приличные. Подарите даме веер...

— И она тебя отбреет! — закончил фразу за парня кто-то из харчующихся.

Ржач зубоскальный сотряс "Злого свекра" до основания, шуточки на торговца посыпались одна за другой, и через минуту, молодой человек стрелой вылетел из таверны с разнятыми из вееров перьями, торчащими у него из загривка и из-за пояса за спиной.

Сел, опечаленный и потрепанный торговец на завалинку городской ратуши, и сказал сам себе:

— То ли зашел не туда, то ли продавал не то, а, быть может, и то и другое?

Мимо ковылял старый шарманщик, услыхал слова парня, и решил совет дать:

— Худшее забудь, а лучшее, на ус намотай.

Торговец и намотал: влез на задний двор "Злого свекра", поощипал хвосты фазанам, состряпал на скорую руку веера из них, и пошел к следующему заведению.

Таверна "Веселый клерк".

Здесь чище, чем в первой,  дым клубится под добротным дубовым потолком, и не из махры поганой, но средненького табачка, и уже не столь густо — топор не повесить, разве только ножик для разрезания бумаги воткнуть.

Вскочил торговец лихо на барную стойку, да как заорет во всеуслышание:

— Гуляй-веселись рванина, апосля трудов паскудных, что мозоли рвет подспудно. Бабенку, веером фазаньим, одари не в наказанье!

Пальцы клерков тонкие, ногти ухоженные, но веера фазаньи разнимают справно: вылетел торговец и из "Веселого клерка", идет по мостовой, спотыкается, "что теперь не так?— вопросом чертыхается.

Мимо, снова шарманщик ковыляет, да приговаривает:

— Худшее забудь, а лучшее на ус намотай.

Университетский обеденный клуб "Профессор Линь"

Тонкими изящными кольцами восходит к ажурному потолку аромат "Гаваны", здесь пьют старый коньяк, добротный виски, и не понаслышке знакомы со вкусом лобстера. За столиками слышны умные разговоры, и многие играют в шахматы.

В заведение заходит торговец — ровно так, как вышел из  "Веселого клерка": истый индейских бог, с фазаньми и павлиньими перями, торчащими из всех мыслимых и немыслимых щелей:

— Продается рыжая птица, на трех языках говорящая, сюртук сама стиращая, на опыты ученые подходящая!

Из "Профессора Линя", торговец вышел довольный и сытый, ничего не продал, ни шиша не заработал, но с сигарой в зубах и коробкой "Гаваны" под мышкой.

Мимо шарманщик тащится:

— Худшее за...

Не успел он закончить свою фразу, как торговец, с разбегу, отвесил ему добросовестного пенделя, после чего, не без возни, отобрал у старика шарманку и всучил ему коробку "Гаваны":

— Умные люди подсказали, что пришел мой черед советы раздавать.