На балу у Жизни

Внутри разбитой головы дробно хлещет пульс, звенят кроваво-красные капели и мысли танцуют вальс. Потому что пока голова была целой - ей не хотелось шевелиться и незачем было танцевать. Танец - удел больных. Здоровые слишком бояться показать, что могут выделяться из толпы, и поэтому не танцуют.

Один удар. Поворот. Еще один. Шаг назад и легкий поклон. Раз-два-три, раз-два-три. И в окружении алого бархата стен внутри разбитой головы вальсирует Боль, обнимая Память за тонкую талию. Мощные удары барабанов сотрясают импровизированный зал, мешая говорить. Однако, они пытаются.

— Что он хотел сказать напоследок? — жеманно тянет Память, игриво поправляя на партнере ворот сюртука, — Неужто решил уйти молча?

— Что вы, моя Леди, он думал о том, как гармонично смотрелось на его невесте свадебное платье и жалел, что не успел ей об этом сказать. Неисправимый романтик, даже удар по голове ничему его не научил...

Память тоненько хихикает, бледные щечки заливает алый румянец и вальс продолжается. Дикий, страстный, неукротимый, он все больше напоминает бой двух хищников, невзирая даже на куртуазность речей и изящество нарядов.

И лютым контрастом на фоне алой страсти внутри разбитой головы смотрятся летящие, не касаясь пола, Любовь и Верность. Искрами в волосах сияет их Сила и миллиардами маленьких лучиков плещется вокруг, отражаясь на кровавом костре стен нежным серебром.

— Он угасает со светом внутри, mon chéri, это делает ему честь, — мягко говорит Любовь, глядя на спутника снизу вверх.

Верность молча улыбается, осторожно заправляя за ухо партнерше выбившуюся прядь. Этим двоим не нужны слова. Они понимают друг друга без них.

Внутри разбитой головы горят сотни рубиновых светильников, и алым бархатом затянуты стены и потолок. Ритмично бьет пульс, заставляя вздрагивать пол и скользят, летят и кружатся пары в последнем вальсе угасающей жизни.

Боль и Память, Любовь и Верность, Воля и Разум. Струящийся шелк, цвета бургундского вина и легкое серебро вуали. Камзол, расшитый золотой парчой и черная кожа перчаток. Это похоже одновременно на старую сказку и театр абсурда. Пока внезапно вальс не прекращается, остановленный кратким движением руки сидящей на троне Жизни.

Пары останавливают вращение, склоняясь в глубоких поклонах и приседая в низких реверансах. Королева Жизнь милостиво кивает столпившимся внизу Лордам и Леди в ответ, и, наконец, покидает свое место. Едва слышно шуршит бархатный подол роскошного платья, когда она идет сквозь зал, величественная и свободная. И, с каждым её шагом, все тише и тише бьет мощный, гулкий барабан пульса.

Распахиваются под тонкими, но сильными руками массивные створки дверей. Ее Величество на миг оглядывается и делает шаг в темноту. Двери закрываются за хрупкой, излишне прямой спиной и в полной тишине светильники в Алом зале гаснут...