Я - к Бетельгейзе!

А он ей тащит духи, конфеты,
цветы с вершины Килиманджаро —
такие... белые и смешные,
с названьем странным...
да, эдельвейсы!
И всё, что хочешь, он может сразу
(вообще, конечно, воображала).
Он всем так нужен.
А ей — нисколько...

Ну, точно рухнула с Бетельгейзе!

А он сулит ей моря и страны,
и тонны шмоток под знаком Prada.
Он где-то слышал, их носит дьявол,
и это дьявольски эротично.

Она смеётся и смотрит в небо.
Она смеётся!
Больная, правда?
Но, впрочем, эти вот, с Бетельгейзе,
все потрясающе непрактичны.

Вот что ей нужно?
Никто не скажет —
она сама-то не знает толком.
А он ей пишет, представьте, песни
и дарит розы на длинных ножках.
Он так надеется с ней в экстазе
соединиться, родить потомков,
что позволяет спать на кровати
её лохматой и злобной кошке.

Она колеблется, понимая,
что шанс реальный для прочной жизни:
вполне по силам четыре сына
и пятой — дочка, чего ж вам боле?

Да только манит её ночами туда,
где места нет прагматизму.

А он не смотрит давно на звёзды,
он просто держит всё под контролем.

Она сорвётся, ей-ей, однажды,
сбежит из дома в одной футболке,
оставив в розах ему записку:
— Она на грани! Я к Бетельгейзе!

А он же — будет потом ночами
искать мерцание в тёмном шёлке,
в руке сжимая её халатик
с летящим запахом эдельвейсов.