СТРОЙКА ВЕКА

(Внимание! Данный текст содержит, совсем немного, ругательства)

Самосвал ЗИЛ-130 давал задом, стрелял пневматическими тормозами, поднимал кузов и вываливал бетон в заготовленную опалубку. Тут и начиналась моя работа. Забраться с лопатой на край наклоненного кузова и лопатой счистить остатки бетона. С другой стороны такую же работу делал Серега, парень лет двадцати пяти.

Стройотряды в Подмосковье – полное "г". В том смысле, что в них не заработаешь. Я и не надеялся. Мне было важно на время вырваться из тесной комнаты общежития, в которой мы проживали вчетвером, вдохнуть свежего воздуха. Кто-то ездит отдыхать на море. Я второй год ездил «отдыхать» в стройотряд.

Колхозу, который приютил нас в этот раз, мы были не нужны. Неквалифицированная рабочая сила. Но, очевидно, сверху, по партийной линии спустили указание, нас разметили в пустом летнем детском лагере и разбросали по различным объектам колхоза. Мне выпало работать на строительстве навозохранилища.

Навозохранилище – это тот же бассейн. Стенки из бетонных блоков, пониженный спуск от одного края к другому. Только наполнять этот «бассейн» будут не водой и расчерчивать его дорожками для плавания тоже не будут.

Как на любой строке века, на строительстве навозохранилища нашлось место для комсомольцев в моем лице и для зэков. Точнее для одного зэка, а если точнее, для недавно освободившегося зэка. Того самого Сереги, с которым мы весь день счищали остатки бетона с кузовов самосвалов. До более квалифицированной работы нас не допускали. Самосвал уезжал, мы садились в тенек, под стенку навозохранилища и наблюдали, как два других строителя специальными швабрами ровняют бетон. Как и в настоящем бассейне, дно этого «бассейна» не должно было пропускать свое содержимое в почву.

Серега оказался словоохотливым, а я больше отмалчивался. Через месяц стройотряд закончится, и я не увижу больше ни этого колхоза, ни этого навозохранилища, ни Сереги, с которым сейчас работаю в паре. Мне хотелось уйти по-английски. И никаких взаимоотношений, хотя бы отдаленно напоминающих дружбу. Поэтому я и молчу и лишь изредка киваю. Хочешь – рассказывай дальше, не хочешь – не рассказывай. Но Серега рассказывал.

Родом он был из какой-то деревни, даже села. Большого, наверное. В нем была своя школа, а в школе был отдельный кабинет директора, а в кабинете стоял магнитофон. Этот магнитофон Серега вместе с сыном директора школы и своровали. Послушали денек, а потом их и повязали. То ли кто-то стукнул, то ли нашелся свой «участковый Анискин». Серега все взял на себя. Его подельник собирался жениться, а будущая супруга уже ждала ребенка. Правда, счастья сыну директора это не принесло. Когда Серега отбывал свой срок, его подельник разбился на мотоцикле. Сел пьяным за руль.

Внешне Серега был очень примечательным человеком. Выше среднего, черноволосый, с правильными чертами лица, хорошо сложенной фигурой. И откуда такие гены в российской глубинке!? Подводила моего напарника речь. Матерные слова текли из него ровно и без усилия. Причем он не ругался ими. Матерные слова заменяли по смыслу другие слова русского языка. Например, если надо было сказать «а, ерунда все это», то Серега говорил «а, х…йня все это». Сын директора не просто «разбился насмерть», а «разбился в п…зду».

- С одной тут встречаюсь, - рассказывал Серега. – Она, б…ять, спрашивает, что я делал после школы.

- В армии, бл…дь, говорю был, - продолжал свой рассказал Сергей. – А ты, наверное, этим сыкухам каждый день засовываешь.

Серега кивнул в сторону пятерых девчонок из нашего стройотряда, которых прислали сегодня заделывать швы между бетонными блоками навозохранилища. В стройотряд я поехал с группой младшего курса, и девчонки были мне незнакомы. Командир нашего отряда Алексей доверил мне ими руководить. Вот чего мне точно не надо, так быть бригадиром над стайкой незнакомых москвичек, которым вручили по мастерку и ведру с бетоном. Но перед Алексеем надо было как-то отчитываться, до следующего самосвала было время, поэтому, я, не ответив на вопрос Сереги, поднялся и пошел к девушкам, которые так и не приступили к работе.

- Девчонки, - сказал я. – Надо заделывать швы.

Девушки были все, как на подбор, симпатичными. Я понимал, что своей этой фразой отодвигаю еще дальше за горизонт возможность замутить с одной из них. Но мне нужно было это сказать. Мол, я говорил, а они не послушались.

- Тебе надо, ты и заделывай, - зло сказала одна из девчонок. Другая девушка, Нина, как я узнал позже, посмотрела на меня и с сочувствием пожала своими худенькими плечами.

С Ниной я потом нашел общий язык. После отбоя мы встречались за корпусами домиков, в которых жили, и самозабвенно целовались.

- Знаешь, в чем твоя проблема? - как-то спросила в перерыве между поцелуями Нина.

- В чем?

- Ты слишком серьезный. Девчонки тебя боятся. Прилипнешь, а потом еще тебя отлипать.

- А ты? – спросил я. - Ты не боишься?

- Не-а, - весело ответила Нина. – Когда надоешь, то я просто пошлю тебя и все.

Так и произошло. Мы еще встречались пару месяцев после стройотряда. И, между нами, даже произошло то, что кажется самым главным между мужчиной и женщиной. А потом, через какое-то время, Нина меня «послала». 

- Ты меня извини, но мы больше не будем встречаться, - сказала она и ушла.

То, что до этих слов казалось забавой и игрой, вдруг стало для меня чем-то очень важным. Потеря этого неожиданно важного долго еще саднило сердце. И почему-то всегда, когда я вспоминал Нину, она представлялась мне не ночью, на скамейке во время наших поцелуев, а сидящей на бетонных блоках посреди строящегося навозохранилища и сочувственно пожимающая своими плечиками.

***

Прошло с десяток лет, и я случайно проезжал мимо тех мест, где проходил тот самый стройотряд. Минуту раздумья, и я свернул на дорогу, ведущую к зданию колхозного управления. Удивительно, но я встретил там Серегу, своего напарника по чистке кузовов самосвалов от прилипшего бетона. Но это уже другая история.

(Данный текст не претендует на гордое звание рассказа. Просто, перед началом работы над третьей частью своего романа «На 127-й странице», я решил немного потренироваться в написание текстов методом «свободного потока» - пиши все, что придет в голову. Поэтому буду благодарен за любые критические замечания)