Китайские ёлочные игрушки

Засмотрела на Нетфликсе две китайские фильмы: «Мастер Инь-ян» и «Мастер Инь-Ян: сны о вечности».

Ощущение, блин, такое… Знаете, будто ты 20 лет назад рассталась с хорошей подругой, и тут она подает весточку о себе, вы встречаетесь… и ты видишь вместо человека, которого любила, женщину-вамп с силиконовыми губами и грудью, подтяжками лица и всех возможных мест, блондинку с автозагаром и «надевшую все самое лучшее». И сидишь такая охреневаешь, пытаясь под всем этим найти человека, с которым когда-то вместе смеялась и горевала об одном.

Но по порядку. В 80х-90х годах прошлого века японский фантаст Баку Юмэмакура написал цикл рассказов и повестей про Абэ-но Сэймэя, легендарного колдуна эпохи Хэйан. Впрочем, слово «колдун» не совсем верно передает коннотации слова «Онмёдзи» — «Мастер Тени и Света». Онмёдо, взяв за основу даосские практики и китайскую «Книгу Перемен» с толкованиями, дополнило их учениями и практиками синтоизма, исконно японской системы верований. В 10 веке оно достигло такой популярности, что при императорском дворе было создано отдельное управление придворных магов и гадателей — Онмё-Рё. В этом управлении и работал исторический Абэ-но Сэймэй. Он сделал блестящую карьеру и считался в свое время непререкаемым авторитетом в области прикладной магии.

Но в рассказах Баку Юмэмакуры Сэймэй предстает не чиновником, а этаким аутсайдером, коротающим время между делами в саду, заросшем дикими травами, с бутылочкой сакэ и слугами-духами, сикигами. Литературное влияние совершенно очевидно: Юмэмакура придал Сэймэю черты Шерлока Холмса, который тоже погружался в меланхолию и лень, распутав очередное дело. Как и Холмс, Сэймэй у Юмэмакуры интеллектуален, загадочен, не склонен показывать эмоции, и только в минуту опасности наружу прорывается сильный, порой даже яростный темперамент. Как и Холмсу, Сэймэю «полагается» Ватсон: простодушный Минамото-но Хиромаса, начальник Правой стражи.

Можно сказать, что Юмэмакура вернул детективу его изначальную мифологическую основу: путешествие героя из упорядоченного мира, мира живущих, в мир хаоса, мир духов, с тем, чтобы не допустить проникновения хаоса в мир порядка и не разрушить его. Или, точнее, Юмэмакура обнажил эту основу.

Рассказы пользовались успехом, и около 2000 года Юмэмакура написал и продал сценарий «Онмёдзи» по которому был снят фильм с Номурой Мансаем в главной роли и Хироюки Санадой в роли главзлодея.

Фильм, по правде говоря, вышел так себе. То ли бюджета не хватало, то ли сознательно делали стилизацию под «дзидай-гэки» 60-х годов, но спецэффекты были совершенно позорные, грим вызывал смех, а не ужас, да и кинематография не отличалась особенной изысканностью. Но две награды Японской киноакадемии фильм все же получил: за лучшую музыку и лучшую мужскую роль.

Фильм взорвал кассу, собрав более трех миллиардов иен в прокате, а потом еще и с успехом разошелся на ДВД не только в Китае, но и на Западе.

Секрет? В двух словах: Номура Мансай. Мужику не зря выдали “Голубую ленту” (японский аналог “Оскара”) Потомственный актёр театра Но, он двигается так, будто родился в костюме эпохи Хэйан. При этом он прекрасно владеет и европейской актерской школой, умеет играть на микродвижениях, на нюансах, одними ресницами — и тут же, без перерыва на обед, выдавать фарс или экшн, грызть реквизит, пускаться в ужимки и прыжки. А уж лицо… Черт, этот парень и правда выглядит как сын лисы-оборотня! А уж если добавить, что ему сейчас 60, а он выглядит как 20 лет назад, а тогда он выглядел максимум на 30… у него точно лисы в роду, другого объяснения просто нет.

В общем, Номура сделал этот фильм мегахитом. После него в Японии начался «Онмёдзи-бум», благо Юмэмакура писал свои рассказы на основе средневековых повестей-сэцува, а на них копирайта нет. Аниме, видеоигры, мерчендайз, массовые паломничества в храм Сэймэя в Киото… И, само собой, сиквел, «Онмёдзи-2», уже с бОльшим бюджетом и менее позорными спецэффектами, но… черт, этот фильм все равно не выглядит как что-то, снятое после «Властелина колец».

Впрочем, кому нужны спецэффекты, когда Номура танцует танец кагура?

Потом «Онмёдзи-бум» хлынул через границы. И, собственно, два фильма, о которых я тут пишу, — это его плоды. Потому что китайцы купили права на повести Юмэмакуры и вжарили целых два фильма: «Мастер Инь-ян» и «Мастер Инь-Ян: сны о вечности».

Поскольку у меня насчет Сэймэя самые большие паразиты (Кэтрин Кинн) не даст соврать, я не могла их не посмотреть. Ну и… см. первый абзац.

Китайцы, похоже, решили, что нехватка размашистых спецэффектов — главная проблема. Ну или они просто умеют делать только по-большому, с размахом. Что в фильме Ли Вэйжана «Мастер Инь-ян», что в творении Го Цзиньмина «Сны о вечности» и следа не осталось от камерности, присущей как исходным повестям Юмэмакуры и японским фильмам. Угроза одному городу, одной семье, одному человеку — не, это как-то не по-пацански. Должен нависать всеобщий бездец-башка, иначе герою незачем и задницу с футона поднимать.

При этом в таком размахе нет абсолютно никакой необходимости. Действие все равно вращается вокруг 7-8 человек, как и в японском оригинале. Остальные — безымянные статисты, назначение которых, в основном, умирать, чтобы показать серьезность угрозы, исходящей из мира демонов.

Более того, эти фейерверки цифрового экшона отнимают экранное время у значимых персонажей, не давая им раскрыть характеры. Ли Вэйжану это удается лучше, но самым ярким его персонажем оказывается… красный демон, перешедший на сторону героев и погибший в финальном сражении. У Го Цзиньмина с этим плохо вообще. Он тратит так много времени на экшн и магические 3D махачи, что интригу в его фильме я смогла понять только прочитав статью в Википедии, а сюжет… ну, там опять плохо все.

Тут я хочу сделать лирическое отступление насчет интриги и сюжета. Многие думают, что это одно и то же. На самом деле интрига — один (лишь один!) из инструментов создания сюжета, и в ней нет острой необходимости. Да, сюжет начинается там, где что-то пошло вразрез ожиданиям. Да, интрига помогает привлечь внимание аудитории к сюжету и удержать его. Да, когда аудитория замирает от вопроса «А что дальше-то было?» — это скорее хорошо, чем плохо.

Но переусложненная интрига — она как прикорм, когда нет крючка. Ну да, стаи рыб-читателей крутятся вокруг твоей лодки, но ни один не попадется, покрутятся и уплывут дальше, а ты останешься с пустыми руками. Едва ли фильм «Сны о вечности» будут пересматривать 20 лет спустя, как пересматривают «Онмёдзи».

В обоих «Онмёдзи» интрига также имелась, хотя в первом раскрывалась рановато: очень быстро обнаруживалось, что за неприятностями императорской наложницы стоит Досэн, а за Досэном — мстительный дух принца Савара. Конфликт обнажался и был понятен: одна наложница ревновала императора к другой, Досэн завидовал силе Сэймэя, Савара хотел отомстить потомкам ненавистного брата.

Но когда интрига раскрывалась, зрительский интерес не терялся: теперь было интересно, как Сэймэй найдет выход из положения, как себя покажут остальные участники конфликта. И особенно покоряло то, что каждый раз победа одерживалась не столько благодаря магическому искусству, сколько благодаря уму (Сэймэй) и сердцу (Хиромаса) героев. Хиромаса принимал в себя духа возлюбленной Савары и она уговаривала принца оставить месть и вместе вознестись на небо, Хиромаса же силой своей любви изгонял демона из наложницы Цукихимэ, а дальше уже Сэймэй выигрывал магический поединок у Досэна. Во втором фильме, хоть Сэймэй и творил ритуал, ключевой оказывалась его готовность к самопожертвованию. Это все было не про спецэффекты и не про интригу, поэтому зритель легко прощал этим фильмам неслыханную простоту. Ну да, дворцовая стража, разбегающаяся от мальчика с клыками, выглядела смешно, но китайская перегрузка цифровыми трюками… она просто утомляет, и все. Опять-таки у Ли Вэйжана все вроде как разрешается благодаря самоотверженности Сэймэя (Цинмин в китайском прочтении)… Но пока я досмотрела до той сцены, где он подчиняет себе архидемона, угрожая покончить с собой… я уже успела изрядно замахаться, наблюдая цифровой мордобой.

Еще одним достоинством японских фильмов была укорененность в историзме и мифологии Японии. Атмосфера древнего Хэйана, сочетание утонченности и «заброшенности», эстетика «моно-но аварэ» (восхищение-печаль о простых вещах) — все это в японских фильмах наличествовало. Герои имели узнаваемых исторических прототипов (император Мураками, его наложница Анси, придворный маг Досон) или вовсе были историческими лицами (Фудзивара-но Мороскэ, Фудзивара-но Мотоката, да и сами Сэймэй с Хиромасой). Принц Савара, брат императора Камму, действительно существовал, был оклеветан и сослан и уморил себя голодом в ссылке. Стихийные бедствия в новой столице действительно приписывали его мстительному духу, который умилостивили, дав ему посмертно императорский титул. Второй фильм историчен чуть меньше, но мифилогичен чуть больше: он рассматривает вражду между богиней Аматэрасу и богом Суса-но-о как проекцию вражды между завоевателями-протояпонцами, пришедшими из Кореи, и коренными племенами Ямато.

И вот тут китайские фильмы вообще теряют всякую связь с корнями и делают чистую сказку. Может быть, китайских киноделов смутил именно тот факт, что Хэйан очень сильно подражал — ну, как мог — Танскому Китаю? Может, они не знают, как подать китайскому зрителю эту культурную аппроприацию? Но тогда органичным было бы решение поискать схожие ситуации в богатой китайской истории и снять что-то в духе «Героя» или «Битвы у Красной скалы» (тем более, Чжугэ Лян был бы хорошим аналогом Сэймэю)… но нет. Пинцзин, место действия обоих китайских фильмов — это и не Хэйан, и не Чанъань, с которой Хэйан в свое время передрали. Не Япония и не Китай. Ни ками свечка, ни они кочерга.

Ну и самое досадное — образы ключевых героев, Сэймэя и Хиромасы.

Ни у одного из китайских режиссеров не получилась пара Холмс-Ватсон. У Ли Вэйжана нет Холмса, его Цинмин — это обиженный на человечество мальчик, который не может справиться с внутренним конфликтом человека и демона в себе. У Го Цзинмина Бо-я с самого начаала не Ватсон, а вполне прошаренный в искусстве Инь-Янь воин с уклоном в «воин», этакий ведьмак. Ну и до Номуры Мансая ни Чэнь Кун, ни Марк Чао не дотягивают вообще.

Резюме.

Если смотреть эти фильмы как совершенно самостоятельное художественное произведение и забыть, что Цинмин — это Сэймэй, а Юань Бо-я — Минамото-но Хиромаса, то довольно скоро наступает перегрузка от экшн-поноса и цифровой графики, причем по большей части ненужной, вставленной просто «шоб було».

Если сравнивать их между собой, то фильм Ли Вэйжана лучше: там более вменяемый сюжет, забавные монстрики и вообще мир демонов словно рисовал Миядзаки. И есть химия между актерами. В "Снах о вечности" что-то все какие-то вообще фарфоровые.

Если смотреть их как экранизацию Юмэмакуры, то все грустно вообще. Как в том анекдоте про китайские ёлочные игрушки: вроде и блестят, и переливаются, но радости от них никакой.

Единственное, за что я им благодарна — они заставили меня пересмотреть «Онмёдзи» и «Онмёдзи-2». Чего и вам желаю.