Город

(ностальгичное, из раскопов)

Я стою на холме и слушаю дождь.

Он рассказывает мне о далеких странах, о прекрасных, беломраморных городах, оставшихся в памяти народов, имя которым – прах, о тропических лесах, где с ветки на ветку перепархивают бабочки, похожие на птиц, а в зеленой листве поют птицы, похожие на бабочек. Он зовет меня на солнечные пляжи, где в часы отлива можно найти тигровые раковины с живыми моллюсками и нежные мягкие кораллы. Он приглашает меня на вершины гор, покрытых снегами, более древними, чем сами горы.

А я стою на холме и смотрю на город. Сейчас день, и город, занавешенный дождем, одет в туман. На зеленых листьях деревьев в парках остывает серебро капель. Нелюбимые мною небоскребы отливают холодной сталью. Маленькие домики укутываются в дождевые струи, как в теплые шерстяные платки, которые продают на блошиных рынках. С цветов в садах медленно стекают в траву краски, превращая тюльпаны, лилии, гиацинты и розы в черно-белые контуры из детских раскрасок.

Я смотрю на город, где мне знаком каждый камешек на булыжной мостовой. Сколько раз я расшифровывала полустершиеся надписи на покосившихся надгробьях старых кладбищ. Сколько вечеров провела в уютных китайских кафешках, где перед входами висят бумажные фонарики и красные драконы, а на столах стоят фигурные свечки. Я знаю наизусть твои улицы и переулки, город. Помню каждый маленький магазинчик, где пережидала дождь.

Дождь здесь всегда. Даже когда кажется, что идет снег или светит солнце, на самом деле это все оавно дождь.

Твой дождь, город. Тот, что встречал меня в аэропорте, сопровождал во время прогулок по замкам и дворцам, поджидал на улице, пока я гуляла по странным и страшным, но всегда волшебным музеям, стучал в окна домов, где я останавливалась.

Твой дождь. А, значит, и мой. Потому что это часть тебя, город, часть твоей души, часть моей боли.

Я снова и снова покидаю тебя, мой город, а ты остаешься. Остаются твои дворцы, маленькие таунхаусы, викторианские особняки, небоскребы, улочки, кафе. И люди.

Ты такой чужой. И мой.