Мелкое литературное хулиганство

Когда в прошлом году я услышал о скандале на орбите по поводу сломавшегося унитаза, первое, что пришло в голову: да это же Михаил Зощенко в чистом виде! И не устоял - взял известнейший рассказ Михал Михалыча и всего-навсего заменил кое-какие существительные. По-моему, вышел римейк:

НЕРВНЫЕ ЛЮДИ-2021

Недавно у нас на МКС драка произошла. И не то что драка, а целый бой. На высокой эллиптической орбите.

Дрались, конечно, от чистого сердца. Киборгу Гаврилову последнюю башку чуть не оттяпали.

Главная причина — народ очень уж нервный. Расстраивается по мелким пустякам. Горячится. И через это дерётся грубо, как в тумане.

Оно, конечно, в невесомости, говорят, нервы у народа завсегда расшатываются. Может, оно и так, а только у киборга Гаврилова от этой идеологии башка поскорее не зарастёт.

А заплывает, например, одна астрофизик Марья Васильевна Щипцова в девять часов по Гринвичу в научный модуль и включает спектрограф. Она всегда, знаете, об это время включает спектрограф. Данные считывает и журнал ведёт.

Так заплывает она в научный модуль. Берёт спектрограф перед собой и включает. А он, провались совсем, не включается.

Она думает: «С чего бы он, дьявол, не включается? Не контакт ли какой расконтачился, провались совсем!» И берёт она в левую руку тестер и хочет тестировать.

Хочет она тестировать, берёт в левую руку тестер, а другая астрофизик Дарья Петровна Кобылина, чей тестер, посмотрела, чего взято, и отвечает:

— Тестер-то, уважаемая Марья Васильевна, промежду прочим, назад положьте.

Щипцова, конечно, вспыхнула от этих слов и отвечает:

— Пожалуйста,— отвечает,— подавитесь, Дарья Петровна, своим тестером. Мне, — говорит, — до вашего тестера дотронуться противно, не то что его в руку взять.

Тут, конечно, вспыхнула от этих слов Дарья Петровна Кобылина. Стали они между собой разговаривать. Шум у них поднялся, грохот, треск.

Муж Иван Степаныч Кобылин, чей тестер, на шум является. Здоровый такой мужчина, бортинженер, но, в свою очередь, нервный.

Так является этот Иван Степаныч и говорит:

— Я, — говорит, — ну, ровно слон со связи с Землёй не вылажу, лишний тестер, не жалея сил, для станции выпрашиваю и нипочём, — говорит, — то есть не разрешу постороннему чужому персоналу этим тестером воспользоваться.

Тут снова шум, и дискуссия поднялась вокруг тестера. Все астронавты, конечно, поднапёрли в модуль. Хлопочут. Киборг Гаврилыч тоже является.

— Что это, — говорит, — за шум, а драки нету?

Тут сразу после этих слов и подтвердилась драка.

Началось.

А модуль, знаете, узкий. Драться неспособно. Тесно. Кругом приборы и невесомость. Повернуться негде. А тут двенадцать человек впёрлось. Хочешь, например, одного по харе смазать — троих кроешь. И, конечное дело, всех разбрасывает. Не то что, знаете, киборгу с механической ногой — трёх ног не хватит.

А киборг, чёртова перечница, несмотря на это, в самую гущу впёрся. Иван Степаныч, чей тестер, кричит ему:

— Уходи, Гаврилыч, от греха. Гляди, последнюю живую ногу оборвут.

Гаврилыч говорит:

— Пущай, — говорит, — нога пропадает! А только, — говорит, — не могу я теперича уйти. Мне, — говорит, — сейчас весь интерфейс в кровь разбили.

А ему, действительно, в эту минуту кто-то по морде съездил. Ну, и не уходит, накидывается. Тут в это время кто-то и ударяет киборга спектрографом по кумполу.

Киборг — брык и в дрейф. Скучает. Тут какой-то паразит за психологом экспедиции кинулся. Является психолог. Кричит:

— Запасайтесь, дьяволы, скафандрами, всех сейчас в открытый космос повыкидываю!

Только после этих роковых слов народ маленько очухался. Бросился по своим отсекам.

«Вот те, — думают, — клюква, с чего ж это мы, господа астронавты, разодрались?»

Бросился народ по своим отсекам, один только киборг Гаврилыч не бросился. Плавает, знаете, посреди модуля скучный. И кровинки вокруг тоже плавают круглюсенькие.

Эвакуировали всех с орбиты — и на комиссию.

А главный в этой ихней комиссии тоже нервный такой мужчина попался — он сказал тем, которые дрались:

— Вы, — говорит, — не патриоты России, а обнаглевшие обломки рухнувшего тоталитаризма. Но, — говорит, — православная наша духовность не дозволит вам справлять свой дебош на развалинах прежней жизни!

И с этими словами запретил каждому участнику на шесть месяцев в космос летать. А того, который Гаврилыча повредил, ещё и штрафанул — за порчу оборудования.