Унижение мальчиков 16+

В общем, дилемма. 

В принципе, я уже ее почти решила. Но сама суть возникшей проблемы показалась мне интересной.

Эротический отрывок (черновик) о первых пробах отношений юных героев был показан несколькими друзьям. Естественно, мужчинам. 

Отрывок вызвал гром и молнии. 

Сначала меня призывали к нравственности. А потом оказалось, что мужчины увидели в лице бедного Эрика унижение всех мальчиков.  Сцена отказа очень больно ударила их по самолюбию. 

Это навело меня на разные мысли. Но в первую очередь, конечно, шокировало. По настоящему глубоко. 

***

На ночлег мы устроились на огромном постоялом дворе. Сопровождающие нас учителя музыки расселили всех по комнатам. К девочкам приставили мадам Клен, а у мальчиков главным оказался пожилой седовласый профессор по прозвищу Сокол. Этот Сокол засел в трактире и медленно там напился. А ребята оказались предоставлены сами себе. 

Сначала сидели у нас, у девочек. Потом переехали к ребятам, чтобы оставить Ванду наедине с Риром.  Вскоре Эмиль сказал, что будет спать. И велел Эрику тоже ложиться. На что Эрик, не долго думая, обозвал его нехорошим словом, и сообщил, что разберется без папочки. 

Я пошла к себе, а Ричка осталась у ребят еще на пять минут. 

- Я сейчас приду, - она взбила огненные волосы и постаралась состряпать серьезное лицо. - У меня к Эмилю вопрос по истории.

Это было сказано так однозначно, что настроение мое сразу испортилось, но делать было нечего - я собиралась уходить и ушла. 

Эрик догнал меня в коридоре.

- Пошли пройдемся. Пусть пообщаются. Эму не помешает немного женского внимания. И мне не помешает, - он обнял меня за плечи. - Давай посмотрим сад, а? 

Что-то отчаянное было в его настроении. Он чего-то не договаривал и не смотрел в глаза. Позже уже, когда все выяснилось, я поняла, что Эрик ни разу не обнял меня при Эмиле и ни разу не взял при нем за руку. Но тогда я была под чарами его обаяния. Я жила теми ласками, которыми он одарил меня в бане. Ничего прекраснее со мной ещё не происходило. Поэтому я накинула куртку и вышла с Эриком во двор. Сердце мое билось от волнения. 

Сад был хозяйственный, большой. Поле, на котором рядами стояли цветущие яблони и вишни.

Эрик взял меня за руку, и мы пошли между синими тенями, которые отбрасывали деревья от лунного света. Скамеек не было. Это был постоялый двор. Тут все работали и никто не прохлаждался. 

Эрик завел меня в самую глубь, остановился под  благоухающей вишней и повернул к себе.

- Скажи честно, ты уже целовалась с кем-нибудь? 

- Вопросы у тебя.

- Ну, это важно. Я все думаю, почему ты испугалась тогда? Я же вроде бы тебе нравлюсь.

- Очень нравишься. Но ты мой друг. Не просто друг, а лучший. И так вот… пьяными в бане… 

- А здесь, трезвыми, под вишней, здесь лучше?

Я улыбнулась.

Какой же он все-таки прямолинейный.    Пришлось протянуть руку вверх, чтобы обнять его за шею. 

- Будем считать, ты сказала "да". 

Он наклонился и прикоснулся губами к моим. Просто прикоснулся. Этого хватило, чтобы я растаяла и сама поцеловала его. Жарко, крепко, неумело. После дня рождения я все время думала об этом поцелуе. Я совершила его сотню раз голове. Я очень стеснялась. Своей неопытности, незнания, как положено целоваться девушке. Обнимать губами сразу обе его горячих губы или каждую по очереди? От избытка чувства не хватало дыхания, и мои жабры начали проступать. Раньше такого никогда не было, раньше я слышала это покалывание за ушами только в воде. Я испугалась, что Эрик заметит их и отняла от него губы.

- Ух ты! - хитрые глаза его засветились азартом. -  Теперь я! - Эрик набрал воздух, обхватил ладонью мое лицо и сам поцеловал меня. 

О! Наверное, он умел целоваться по-настоящему. Все загорелось от этого поцелуя: щеки, сердце, живот, душа. Его жадные губы не просто выцеловавали мои, они меня пили, любили и требовали ответа.

Он прижал меня крепче, отпустил лицо, но не перестал целовать, а принялся гладить спину, наклоняясь все ниже, шарил по мне как слепой, в поисках верного, неизбежного пути, сначала ниже спины, потом по бедрам, потом по животу. Стало слишком страшно. Слишком остро. Я отстранилась, слегка. 

Потеряв мои губы, Эрик переключился на шею и в этот миг я почувствовала его руку на своей груди. Возбуждение пронзило, как нож. Мое собственное и его. Мой дар сработал как катализатор. Я слышала как нежность, охватившая его поначалу, превратилась в желание. Такое мощное, словно землетрясение. Он прижался ко мне, что-то твердое и большое уперлось мне в живот. Меня затрясло. Захотелось немедленно опустить руку и потрогать его брюки. И тогда я испугалась окончательно. Испугалась силы его желания и силы моего. Что-то в этом было неправильное. Поспешное. Что-то необратимое. 

Я отстранилась. Осторожно, ласково. Погладила его по щеке, словно извиняясь. 

- Перебор? - спросил он виновато.

- Есть немного.  

- Ты мне так нравишься... - сказал он. 

- Ты мне тоже. 

- Дело в нем, да? 

- В ком?

- В нем. 

- Не знаю о ком ты, - соврала я. -  Просто я не готова. Слишком быстро. Эрик. Ты как костер. Как пожар. Горишь. И я горю вместе с тобой. Поцелуй меня еще раз.

- Горячо или нежно?

- Нежно.

И он поцеловал меня ещё раз нежно, но тотчас вспыхнул снова, сильнее, настойчивее. Его чудесные руки совершенно распоясались, полезли под кофту, нырнули под ремень моих брюк. 

- Эрик!

- Не могу ничего поделать… прости. 

- Тогда все. Все! 

Он тяжело дышал, ничего больше не предпринимая, но и не отпуская меня.

- Пойдем, пройдемся, - я кивнула на его вздымающиеся штаны, - так возвращаться не вариант.

- Пройтись не поможет, - уголки его прекрасных губ дернулись и поджались. - Сама сказала, что я - пожар. Правда есть один способ, решить эту проблему. Не такой уж и сложный.

Я даже не сразу поняла, что он мне предлагает, а когда поняла, то возмутилась. Не вслух. Но про себя. Стало жаль, поначалу его, а потом себя. Своего излишне правильного воспитания, которое не позволяло мне даже подумать о том, чтобы сделать Эрику приятно. Мне хотелось этого больше всего на свете. Но это было просто невозможно. Никак. Стыдно, позорно, немыслимо. 

Он горел прямо тут, передо мной, мальчик, которого я любила. И сила его желания была так велика, что моей женской природе стало очевидно - мне его не потянуть. Я сгорю, просто сгорю, но не смогу дать столько, сколько ему требуется. 

- Ладно. Я понял. Я решу это сам. Потом. - Он ещё раз поцеловал меня. - Не бойся ты так. Я ещё покажу тебе кое-что прекрасное, тебе понравится.

- Эрик, - я погладила его по щеке. - Я не уверена, что готова к этому прекрасному. 

- Почему нет-то? - Он удивился и расстроился так искренне, будто бы и вправду не понимал, почему "нет". Ребенок, которому сообщили, что праздника не будет и не объяснили причины. - Тебе через месяц пятнадцать. У тебя уже все взрослое. И у меня.

- Я не могу, - я обняла его, поцеловала в обиженные губы, погладила по щеке. -  Просто не могу. Прости. 

В ту ночь я рыдала в подушку до утра. Мне бы поговорить с Вандой. Но тут же спала Ричка. И будить их в мои планы не входило. Я рыдала безмолвно. Из-за того, как сильно разрывалась между тем, чего на самом деле хотела и тем, как сильно была обижена предложением Эрика. 

Это был нерешаемый мой личный конфликт, такой же тяжелый, как невозможность выбрать одного из двоих близнецов...

(Финал будет переписан. Миру мир)️