Об артикле в старорусском языке

В одном из прошлых блогов я писал о глаголе-связке "быть" в старорусской речи и показал, что его формы зачастую употреблялись весьма произвольно. Теперь я хочу коснуться другой, и очень интересной особенности языка Московской Руси: оформлению в нем артикля. Да, того самого проклятого артикля, который столько крови портит российским школьникам, только-только приступающим к изучению иностранного языка.

Открываем Соборное Уложение - свод законов 1649 года, главу "Суд о холопех", статью 89:

А будет от кого побежат люди старинные, или кабалные, или купленые, или полоняники иных земель, и тот, от кого те люди побежат, учнет об них заказ чинить и переем сулити, и потому его заказу будет кто тех его людей переимает, и ему за тех своих беглых людей тому, кто их переимает дати переем по уговору сполна, безо всякого переводу, да ему же дати за прокорм тех своих людей, от человека по две денги на день

Это официальный документ. А вот неофициальный - начало "Повести о Савве Грудцыне", которую многие называют первым опытом создания русского романа:

В лето от сотворения миру 7114 (1606) бысть во граде Велицем Устюзе некто купец, муж славен и богат зело, именем и прослытием Фома Грудцын-Усовых. Видев бо гонение и мятеж велик на христианы в Российском государстве и во многих градех, абие оставляет великий град Устюг и переселяется в понизовный славный царственный град Казань, зане в понизовых градех не бысть злочастивыя литвы.

И живяше той Фома з женою своею во граде Казани даже до лет благочестиваго великаго государя царя и великаго князя Михаила Феодеровичя всея России. Имея же у себя той Фома сына единородна, именем Савву, двоенадесятолетна возрастом. Обычай же имея той Фома куплю деяти, отъезжая вниз Волгою рекою, овогда к Соли Камской, овогда в Астрахань, а иногда же за Хвалынское море в Шахову область отъезжая, куплю творяще. Тому же и сына своего Савву поучяще и неленостно таковому делу прилежати повелеваше, дабы по смерти его наследник был имению его.

Это далеко не единственные примеры: русские тексты XVII века просто пестрят словом "тот" в соответствующем числе и падеже, точно так же, как современные английские тексты пестрят словом the. Нетрудно видеть, что и функция у этих слов совершенно одинакова: маркировать уже упомянутый и, соответственно, уже известный слушателю или читателю предмет. Таким образом, русский язык в царствование первых Романовых уже фактически стал артиклевым, но из-за позднего формирования в нем этой части речи имелся ряд особенностей, которые можно выделить.

1) Артикль был только определенным: неопределенный отсутствовал, то есть если предмет назывался впервые, артикль вообще не ставился. Совершенно такая же ситуация наблюдается сейчас в болгарском и ирландском языках, а когда-то была и в других, где в настоящее время имеются оба типа артиклей.

2) Артикль совпадал по форме с указательным местоимением, от которого произошел. Опять-таки случай не уникальный: в немецком языке определенный артикль и указательное местоимение "который" до сих пор произносятся и пишутся одинаково - der.

3) Артикль не употреблялся, если существительное известно собеседникам, но не из разговора, а потому что оно единственное в своем роде (правила английской и немецкой грамматики требуют ставить в таких случаях определенный артикль)

4) Артикль активно использовался с личными именами ("той Фома"). В английском языке это не принято, а вот, допустим, в португальском - обычное дело.

Впоследствии новорожденный артикль был утрачен русским языком, совершенно так же, как были утрачены доставшиеся в наследство от праславянского звательный падеж и двойственное число. Почему это случилось - сказать трудно: развитие языка зачастую непредсказуемо, и в его ходе возможны разнообразные зигзаги, одному из которых, собственно говоря, и посвящен данный блог.