Память крови или паранойя?

Лето в Питере — это духота, шум, самокатчики с велосипедистами и запрет на посещение лесов (теперь уже даже областных). Посему отчаянно запросилась я на природу, да такую, чтобы лесок, речечка, травушка и разное другое дикарство.

Не вопрос, сказал супруг, вот тебе деревня в Псковской области, там у нас знакомые, потуси в глухомани недельку. 

Сговорились, прикинули. 

Начала я воображать свой «деревенский отпуск». И до того довоображала, что напугала саму себя мыслью — да вот мы приедем в деревню, где по переписи населения на 2000 год 50 единиц разумной жизни, да как снимет эта разумная жизнь колеса с нашего джипа, да как начнется у нас ремейк «Юрьева дня» с Ксенией Раппопорт, и обернется вся эта романтика сплошной тоской и огорчениями… 

Наполнили эти страхи мое воображение, аж через крышу полезли. С супругом страхами не поделишься: все, что происходит в моей голове, он воспринимает, как космическую фантастику, и велит корректировать согласно физико-математической правде. 

Как-то так вышло, что поделилась я своими опасениями (о том, как пскопчане разбирают на запчасти американску колесну технику) с мамой. Слушает меня бодрая пенсионерка, кивает — и выдает в ответ историю.

Было дело в начале 70-х (или конце 60-х). В небольшой украинский городок-деревеньку приезжает инженер с закрытого ракетостроительного предприятия. К родственникам заехал инженер, по пути из Подмосковья на юга, где собрался с женой и детьми отдохнуть. Себя и семейство везет инженер на личном «москвиче». Приезжает к родне (собственно, наша семья, а моя мама тогда — подросток). Ставит инженер машину у дома под окнами. Дальше — гости, проходите-проходите, подарки, стол, смех, ой как дочка-то выросла!

Уточнение первое: инженер приехал не только с родней, но и… кх-м… с теми, кто невидимо сопровождает закрытого ракетостроительного сотрудника. Родню размещают в доме по койкам. Сопровождение рассаживается по кустам на подступах к дому и бдит, дабы не случились контакты. 

Уточнение второе: моя бабушка, человек деревенский, говорит дедушке: «Сеня, там под окнами стоит «Москвич». Стоит и безобразно привлекает внимание. Бери дубину, садись в машину. Бди, дабы не случились кражи». Дедушка, тоже деревенский, понимает и не спорит.

Расстановка сил ввечеру: дедушка с дубиной в машине, на подступах к дому кгб-исты. Все бдят. Ибо если не на машину, но на закрытого ракетостроителя кто-нибудь да покусится. 

За половину тихой украинской ночи кгб-исты поймали на подступах трех человек. Подступающих не смутили ни охранник в машине с дубиной, ни «сопровождение» в кустах, обычно пустых (помню я те кусты, там лишнюю мышь заметишь). И все подступления -- именно к машине. На ракетостроителя и на контакты с ним никто не покушался…

Выслушала я эту историю. Взгрустнула. Ждала-то я обратного – чтобы меня разубедили, страхи развеяли, и я бы поехала в деревеньку, проветривать астматические легкие и природно отдыхать. Горюю вот. Дедушку с дубиной не организовать, «сопровождение» по кустам не рассадить, а страх, что американску колесну технику разберут, стоит только въехать в деревеньку, только крепче стал. 

Впрочем, пес с ним, с отдыхом. Я стала богаче на одну семейную историю! )))))