Увертюра на тему магистрала

1. 

― …А ты не торопишься, ― донесся голос.

Незваный гость не вздрогнул от неожиданности. Он лишь повел глазами, заметив, что в одном из кресел, полукругом расставленных возле камина, в том, что было повернуто спинкой к двери, кто-то сидит: на подлокотнике лежала ладонь, и был виден рукав. Оплошность. Хозяин, оказывается, ждал кого-то, а это не было предусмотрено. Кого-то важного или тайного ― оттого и в доме было пусто; отослал слуг - свидетели этой встречи были ему, надо полагать, без надобности. 

Гость обошел кресло и стал в пяти шагах, глядя на хозяина. Лицо вполне соответствовало его фотографиям в прессе. Хотя на них он выглядел несколько моложе, чем сейчас, но это-то понятно ― ретушь и приукрашивание. На самом деле хозяин был, что называется, неопределенного возраста и никак не выглядел на приписываемые ему документами и официальными биографами лета. Он сидел в усталой позе, как будто ослабленный болезнью. Было весьма похоже, что он и так долго не протянет, и у гостя мелькнула мысль: на кой его послали к такому? Всё ведь могло устроиться естественным образом и довольно скоро. Впрочем, не его дело. 

Иной раз всё решают даже не дни, а часы и минуты, а ему не всегда дано знать резоны начальства. Вот почему было предписано пользоваться самострелом, а не пистолетом с глушителем?

Старик вздрогнул, принимая болт самострела точно в сердце. 

Но, как ни странно, умер не сразу.

Старик прижимал руку к ране и не умирал ― менялся. 

С каждой каплей жизни, уходившей из него, он становился моложе. Теперь его нельзя было назвать даже пожилым. Перед убийцей сидел ровесник ― на глазах молодеющий человек…

… уже ему было на вид лет двадцать ― совсем юнец.

― Кто вы? ― помимо воли произнес убийца.

― Потом… ― уже совсем слабо ответил умирающий, ― … поймешь…  

И умер.

И как только прекратилось еле слышное дыхание, к мертвецу начала возвращаться старость.

Вот юность быстро перетекла в зрелость мужчины, и уже перед глазами лицо, какое было до выстрела… Но на этом старение не прекратилось, не замерло. Мертвец старел чем более, тем быстрее. Уже и не старел, а дряхлел… «А сколько вам, простите за вопрос, лет? ― Много… Много больше, чем можно себе представить»… или больше, пока не превратился в нечто похожее на мумию: тонкие сухие кости, обтянутые коричневато-серой пергаментной кожей. 

Убийца в оцепенении досмотрел до конца, до того момента, пока мощи на его глазах не превратились в прах, запыливший кожаную обивку кресла, а потом и сама пыль тоже исчезла.

Всё.

2

Он  вышел на улицу, прикрыл дверь, дошел со скучающим видом до перекрестка и сел в авто. 

Стажер, напряженный, как пружина, сидел за рулем, глядя прямо перед собой, и даже головы не повернул, когда убийца сел на заднее сидение.

Машина тронулась.

― Куда?

― В город, ― ответил он. ― Покружи на всякий случай. Потом за багажом и на вокзал. На поезд успеваем?

― Конечно!

Авто уже выехало на Старую Тополиную аллею и быстро набирало скорость.

― Что-то не так? ― спросил стажёр.

Вопрос, не имеющий смысла. Не имеет смысла и отвечать.

Он всё же покачал головой.

― Всё в порядке. 

Но порядка он не ощущал.

«Вполне созрел для отпуска, ― подумал он. ― Приеду домой, позвоню, отчитаюсь ― и в отпуск».

Он не знал, что никакой отпуск не освободит его от тяжести, легшей на его плечи. https://author.today/work/6869