Калейдоскоп вселенных. Шаньго чжуань. Сословия горной страны
Автор: Алексей ШтрыковМир, описываемый в "Шаньго чжуань", далёк от утопий, но это и не тирания. Это конфуцианская бюрократическая монархия, построенная по старинным лекалам. Описывать такое в гипотетическом фантастического "мире далёкого будущего" и сложно, и просто. Просто - потому что общество, построенное потомками Первого Лидера, не обязано копировать прошлое, вероятны отклонения и черты различных эпох. Сложно - потому что всё-таки хочется создать атмосферу классической Поднебесной, а значит, нужно исследовать фактуру. В конце концов, Второй Лидер, лепивший на горах "Древний Китай", тоже делал это по старым книгам (ясно же, что не случайно всё настолько похоже).
Центральная идея конфуцианской бюрократической монархии - в том, что страна - одна семья, подданные слушаются императора как дети, тот заботится о них как отец, но не только это. Император - "Сын Неба", транслирующий на страну небесную благодать. Страна большая, дел много (в реальном Китае главным делом были оросительные и дренажные работы), необходимо чётко координировать работы, а значит, нужны чиновники. Чиновников назначает император (и другие чиновники), через них благодать тоже должна транслироваться, так что для них (как и для императора) очень важно наличие твёрдого морального компаса: конечно, бескорыстие, но ещё и знание и уважение этикета.
Этикет в этом обществе - это не столько поклон, книксен и словоерс, сколько следование долгу, а это элемент поддержания миропорядка вообще. То есть солнце восходит, а дождь льёт - потому, что соблюдают свой долг. Поэтому не столь удивительно, что чиновников могли смещать (а то и казнить), если природа при них "бастовала" (засуха, землетрясения) или сыпала неблагоприятными предзнаменованиями.
Сетовать на беззаконие и на то, что «государство сбилось с пути», вошло у интеллигенции в хороший тон.
— Слышали? — басил кто-то из бражников. — В ханьском Уцине средь бела дня на площади зарезали чиновника четвёртого ранга, потом убийца бросил в небо верёвочную лестницу, на глазах у изумлённой публики забрался на облако и исчез. До чего дошли! Полное презрение к законам мироздания!
По городам и весям власти отбирали на тех, кто демонстрировал неиспорченность и сыновнюю почтительность (ясно же, что отношение к собственным родителям и к папаше всенародному - одного порядка вещи), эти люди могли держать экзамен - вначале на уровне области, а впоследствии и на столичном уровне - и теоретически любой бедняк впоследствии имел возможность подняться по служебной лестнице хоть до министра. В реальности, однако, решало образование (то есть имущественные возможности) и происхождение (потомки благородных родов и высокопоставленных чиновников получали при назначении фору, а потому дослужиться до министра им было существенно проще). О чиновниках мы расскажем как-нибудь потом, а сейчас - немного о том, кто изначально отбраковывался.
Сословия
Китайское общество условно делилось на четыре сословия (назовём их так; можно и кастами назвать, но всё-таки не настолько жёстко всё): чиновники-учёные, крестьяне, ремесленники и торговцы. Именно в таком порядке почёта. Чиновник-учёный (тут и академик, и судья, и смотритель моста) радеет о благе страны: её нравственных устоях, экономике, благоустройстве. Крестьянин кормит всех. Ремесленник мастерит и всё-таки мыслит в сторону выгоды. Торговец наживается на чужом добре, без него никуда, но он совсем уж своекорыстен. Поэтому ни ремесленник, ни торговец, ни кто-то из их ближайшей родни (а ближайшая по китайским меркам может считаться у нас и за вполне себе отдалённую) не может претендовать на места в госаппарате. Такая блокировка социального лифта - как бы "защита от дурака": да, торговец может нанять сыну классных репетиторов по конфуцианскому канону, но ясно же, что сын торговца будет на посту думать о бизнес-интересах, а не об интересах государства. А это не есть путь достойного человека.
Прекрасная цитата - из корейской новеллы:
- Если человек не воспитан, <...> то он стремится только к приобретению имущества. А разве это достойно настоящего мужчины? Соблюдение надлежащих правил поведения - вот удел совершенного человека!
В реальном Китае бывали периоды, когда "совершенные люди" признавали: государство потеряло Путь, бунтовать против властей нельзя, но служить им тоже нельзя. И тогда представителя чиновного сословия бежали в дальние края и даже уходили в торговлю, чтобы себя дисквалифицировать. Торговцам запрещалось даже одеваться в шёлк - только более грубые ткани, - нечего рядиться в одежды благородных мужей!
Впрочем, нужно сказать, что правило правилом, а исключения встречались регулярно (особенно в непростые времена) - в биографическом словаре Рафа де Креспиньи по временам поздней Хань я нашёл многих чиновников, пришедших как раз из области гешефта.
В этом плане в моей горной стране всё то же и всё так же.
Шэн Янь, уверенный в своих позициях, попросту торговал чиновничьими поясами и печатями. Ходило даже анонимное сочинение о том, что в министерстве столичной безопасности якобы есть комнатка, где они, как в лавке, выложены по прейскуранту. Это уж очевидный пасквиль, но ведомство за несколько месяцев разрослось до неприличия.
Особенно привлекательной и для продавца, и для покупателя была должность чрезвычайного государственного докладчика. Министерство может плодить таковых почти неограниченно, по рангу и жалованью должность не слишком высока, обязанности сводятся к написанию отчётов и увещеваний об угрозах безопасности. Но по решению министра докладчика можно направить в любую префектуру для оценки ситуации на месте с правом проводить практически любые расследования. Круг вопросов очень широк — нет такой сферы, которую при должном красноречии нельзя подвязать к теме государственной безопасности. И это открывает пути для личного обогащения: если в делах префекта обнаружится недочёт, можно вымогать деньги напрямую, но это ещё не всё. В отличие от префектов и губернаторов, докладчики вполне могут вести работу не то что в родной области — в родном городе! Как тут удержаться от того, чтобы поправить дела друзей и родных и свести счёты с местным правителем!
Некий молодой человек по фамилии Бу, родом из циньской префектуры Пэйцзинь, получил место чрезвычайного докладчика именно с этой целью. Назначение так придало ему духу, что он, не дожидаясь министерских поручений, тут же отправился в свой город и пошёл в атаку на префекта — тот имел какие-то претензии к родственникам Бу, состоятельным торговцам. Нужно сказать, что этот префект, Лань Нэймяо из области Шу, имел репутацию человека смелого и честного. <...>
Родня Бу, наоборот, имела нехорошую славу, и Лань об этом знал. Едва новоявленный сотрудник министерства столичной безопасности заявился к правителю с шантажом, тот объявил его самозванцем, посадил до выяснения под арест, а сам отправил в столицу письмо, в котором излагал суть дела и спрашивал, действительно ли такой человек имеет государственный чин.
Иные принципы
Классическому китайскому обществу также свойственно делить людей на китайцев и варваров (то есть не китайцев), последние считаются тем более цивилизованными, чем больше в них китайской культуры. Но, чего уж там, это не свои, это люди подозрительные. В моём произведении в горной стране проживают не только китайцы, но и корейцы, и индийцы, и некоторые другие меньшинства. Госслужба для них не закрыта целиком и полностью: они могут занимать менее значительные должности, но подняться до префекта, а тем более до губернатора - никогда. Причина, я думаю, здесь примерно та же: на таком уровне нацмен рискует мыслить в пользу своего меньшинства, а это слишком опасно. Отчасти это послужило причиной отделения Чу с его мощным индийским ядром.
Корейцы, которым в произведении уделяется немало внимания, сами по себе не бунтуют (хотя, конечно, в больших количествах поддержали преступную секту "Течение девяти принципов"). Они заняли своё место именно как торговцы и ремесленники. Хотя, конечно, среди них по тексту мы встречаем и чиновников и (тем более) крестьян.
...
Как я рисовал корейцев (начало)
Подарив китайцам с традиционным укладом и традиционные одежды (ну, разумеется), Второй Лидер предписал и корейцам ходить по традиционной корейской моде. А "традиционная корейская мода" - это что-нибудь вот такое, да?
И что из этого можно взять в описание? Первое - ещё куда ни шло, а вот второе и третье (хоть и колоритно) - уже нет. Потому что воины (и тем более - император) одеваются по-китайски. И я начал смотреть историю корейского костюма, благо материалы в Сети есть...
(Продолжение следует.)
Ответ на загадку про дядюшку Чана скажу в продолжении...