Невероятный дедушка

Утро началось с громогласного баса и тяжелых ударов сапог в коридоре, от которых трясся не только пол, но и стены. Кто-то ломился в соседнюю комнату к ребятам. Кто-то кричал и окатывал трактир смехом как крышу градом.

Потом голос притих, не исчез, но удалился, и вскоре в нашу комнату постучали.

- Спим! - Ванда злобно накрыла голову подушкой. - Отстаньте все!

- Итта! - веселопрокричал за дверью Эмиль. - Дедушка приехал! Одевайся и спускайся вниз!

Надо же! Никогда еще не слышала, чтобы он был так открыто воодушевлен.

Я привела себя в порядок. О, я постаралась. Меня ждала встреча с дедушкой, а ещё меня ждала столица. Так что я надела синее платье, тонкие янтарные бусы и причесала волосы так, чтобы они превратились в каштановый полог, чтобы блестели волосок к волоску. Ботинки я надела те же, в которых ехала, только почистила от дорожной пыли. Других у меня к сожалению не было.

В зале трактира народу было немало. Но бас дедушки перекрывал всякий шум.

Огромный, как медвежич, широкий, полный, с седой шевелюрой, короткой бородой и пушистыми белыми бакенбардами, подвижный, гогочущий - ему не было недостатка во внимании.

Эмиль заметил меня, помахал рукой, будто бы можно было потерять эту троицу в тесном трактире.

Я подошла.

- Ага! Ага! - забасил дедушка и встал, чтобы протянуть мне руку. Когда он выпрямился, стало ясно, что близнецам придется еще немного подрасти, чтобы нагнать деда. Возвышаясь надо мной на две головы и не испытывая от этого ни малейших неудобств, дедушка Эмиля и Эрика протянул мне руку.

- Феодор Травинский. К вашим услугам, эффектная леди!    

- Итта. Итта Элиман, - от смущения я сделала книксен.

- Прекрасно, прекрасно! - придя в восторг от моего поклона, дедушка расхохотался, оглядел братьев и громко спросил: 

- Чья?

Братья переглянулись, словно спрашивая друг у друга - чья я? Они не знали. И не знала я. Я была сама по себе. Уже не Эрика, и ещё не Эмиля. И в тоже же время я была их, их обоих. Раз уж оба они в моем сердце, куда мне деваться?

- Ну надо же! - расхохотался дедушка и сел, буквально упал в на дубовый стул, отчего стул жалостливо скрипнул. - Даже так?! Огогошеньки ого! Вляпались, голубчики! Эх, молодцы! Садись, черноглазая! Пока они разбираются чья ты, предлагаю порцию сосисок и пинту эля! Ты же пьешь эль?

- Ничего не имею против, - я села, откинула волосы за спину и вежливо улыбнулась. - Но утром, наверное, все же лучше выпить кофе. День большой!

- Ахаха! Понятно, почему они вляпались. Послушай старика, крошка! Сначала надо выпить эль, потрепаться, расслабиться, а потом возьмем кофе и пойдем болтаться по городу!

У меня было стойкое чувство, что я знаю этого человека давно. Что уже слышала эти слова. "Пойдем поболтаемся". Так сказал Эрик перед тем, как…

- Я возьму полпинты. Целую мне не осилить, - я снова улыбнулась. - Ну правда! Я ещё не очень опытная по части выпивки.

- Ай-я-яй! Безобразие! А мои куда смотрят? Девушку надо всему учить!

- Всему не надо. Только хорошему, плохому сама научится, - заступился Эмиль. - Эль тебе и вправду не помешает. Если под закуску. Выдержать деда без алкоголя трудновато.

Я испугалась, что дедушка обидится, но тот просиял, поднял густую бровь. Глаза у него были голубые.

- Вот мы и определись! Ахаха! Рад видеть тебя болтливым и счастливым, малыш. Закажи Итте, что считаешь нужным. Но сначала наколдуем человека в фартуке! Полагаю, он нам так-таки просто необходим!

Он поднял руку и громогласно, весело, явно изображая пирата Бухру из "Песни семи морей", заорал:

-  Джинн! Явись - не запылись! Пива и колбасы нам! Не то мы погибнем от голода во цвете лет и испортим вам тут всю пирушку! - отгремев театральной репликой, тихо обратился ко мне: - Считай со мной, Итта! Раз! Два! Три!

На счет три официант и впрямь вырос перед нами.

Я улыбнулась, на душе стало радостно. Дедушка заметил мою улыбку и, довольный произведенным впечатлением, подмигнул мне:

- Удивлять и пугать добрых людей надо весело, но убедительно! А то до вечера просидишь!

Он оказался прав. Заказ нам состряпали очень быстро. Мы завтракали. Эрик за все это время не произнес ни слова. Но ел он со своим обычным волчьим аппетитом, и на сердце у меня отлегло. Я думала просто познакомиться с дедушкой, а потом пойти гулять по городу с Вандой. Но дедушка взял меня за главного зрителя.

На любую тему, на которую он говорил с внуками, он спрашивал мое мнение. Смеялся он постоянно. Но смеялся по доброму. Его искренне все радовало. Ему нравилась я, внуки, ему нравился испуганный официант и трактирный облезлый кот с половиной хвоста, ему по душе пришлось теплое пиво, и по вкусу - сосиски и несвежая капуста.

- Ну, рассказывайте! Не томите! Где наш герой отличился?

Эрик сидел мрачнее тучи и ждал этого вопроса. Синяк не только не сошел, он расплылся шире и пожелтел.

- Полагаю, и королю будет интересно узнать, - сообщил за Эрика брата. - Но увы! Обстоятельства канули в лету. Так что вся надежда на пудру!

 - К ведьмам пудру! - весело одернул внука Феодор Травинский. - Все правильно! Молодец парень. Не беда, что пропустил удар. Зато постоял за свои интересы. Это по-нашему! - И дед отвесил Эрику такой одобряющий тычок в спину, что тот чуть не подавился. - Красавец! Давайте, выкладывайте репертуар. Я так понял, у драчуна "Галлеры", а у тебя?

Дальше они продолжили говорить про музыку. Эрик, наконец, разорвал обет молчания и страстно заспорил с дедом о том, о чем я не имела ни малейшего понятия. По всему выходило, что дед сам был музыкантом, хотя раньше я слышала, что он гвардеец, дослужился до выского чина и даже славно воевал с роанцами.

Не в его правилах было оставлять женщину не у дел, он дергал меня с вопросами, и в конце концов Эмиль объяснил ему, что я не музыкант.

- Итта художница, - он посмотрел на меня с теплом и добавил: - Весьма талантливая!

Услышав слово "художница", Феодор возликовал, двинул стулом чтобы окончательно развернуться ко мне, и принялся расспрашивать обо всем: чем я рисую, в каком стиле, кого из художников люблю и так далее и так далее. В живописи он тоже разбирался, но тут, к счастью, нам было о чем поговорить на равных.

- Да, малыши! Эта девочка - ваша удача, -  кидал он близнецам как бы между прочим, не переставая задавать мне вопросы. - Не упустите, не будьте дурачинами!

Его ни сколько не смущало, что он вгоняет в краску меня и Эмиля и откровенно злит Эрика. Хорошо, что я слышала, у него душа младенца, и все его восторги совершенно искренни.

Потом мы гуляли по городу, я и три великана. Один взрослый и два подростка.

У магазина со сладостями дедушка остановился, оглядел витрины, и многозначительно сложил руки на большом животе.

- Ну! Ребятки! Включаем джентльменов и угощаем девушку! Раз, два!

- Джентльменов? - переспросил Эрик. - Это можно! - тон его не обещал ничего хорошего. Эрик зашёл в лавку со сладостями, и вынес оттуда леденцы на палочке в форме пошлых сердечек. - Прекрасной даме! - он с театральным поклоном вручил мне ядовито-розовый. - И ее новому парню! - он протянул Эмилю лакричный черный. - А мне зелененький. Так уж и быть!

- Грубо, - скривился Эмиль. - И дешево.

- Да уж не дорого, - как ни в чем не бывало кивнул Эрик. - За все про все оловянный полтинник. Что, не любишь лакрицу?

- В последний раз я от нее блевал лет в восемь. Тебе на брюки. Но дело не в этом. Цветовая символика любопытная. Запомнил? Мне казалось, ты все продрых на задней парте все лекции Ходрекса.

- Тебе казалось!  - ослепительно улыбнулся Эрик и вызывающе сунул в рот леденец.

Я тоже помнила лекции Ходерса, монотонного, одутловатого зануды. Черный означал врага, смерть, розовый - непристойную любовь, в отличие от красного, который символизировал любовь в высшем понимании, зеленый же подразумевал природу, свободу и естество.

Эмиль забрал у меня леденец, сунул оба в ближайшую мусорку, зашел в лавку и вскоре принес сладкую вату: мне, себе и деду.

- Себе сам купишь, - сообщил он Эрику. - Зеленую. Или даже голубую. Такие у них тоже есть.

- Что делается! Как быстро растут дети! - Дедушка оглядывал внуков, с удовольствием сражаясь с приторными лоскутами взбитого сахара, которые липли к его бакенбардам. Глаза его смеялись. - Под таким градом сверкающих молний опасно оставлять вам втроем. И как тут быть? Мне надо отлучиться. Хочу навестить боевого товарища. Ждёт. Придется вам зачехлить на время клинки, внучата. Не обижайте малышку. Она не виновата, что такая красивая. Душа у нее как хрустальная ваза.

Я смутилась и опустила глаза.

- Ну-ну. Это не значит, что ты с ними не справишься. Просто сглаживай углы. Такая уж она - женская доля! - и он весело приобнял меня. От него пахло табаком, потом и сахаром. Затем дедушка ткнул кулаками в плечи внукам.

- Увидимся на концерте! Жду не дождусь послушать, чему вас научили чокнутые профессора. - И вразвалочку отправился по улице.

- Он невероятный! - выдохнула я.

- Купилась на комплименты? - хохотнул Эрик.

- Купилась на харизму! Комплименты себя дискредитировали как факт.

- Смотря чьи, - Эмиль смотрел  вслед великану. - Дедушка обычно зря не болтает... 

(Материалы к седьмой главе "Белой Гильдии")

Не могу не поделиться, дедушка же...