Насилие лечится любовью? / Лиловый цветок гибискуса. Чимаманда Нгози Адичи

Что же волнует нигерийскую писательницу с таким экзотическим для славянского слуха именем? Я почему-то надеялась, что сильная и страстная любовь. Оказалось – насилие. Причем, насилие, от которого трудно избавиться и невозможно осудить, потому что оно исходит от близкого человека. 

Юная Камбили из набожной семьи католиков. Да, да, это не ошибка. Отец нигериец перешел в католичество и отрекся от вековой веры своего народа игбо. И как все новоиспеченные «верующие», Юджин – фанатик. Фанатизм удобно сочетается с врожденной склонностью к насилию, поэтому во славу Господа Юджин поливает кипятком ноги своих детей, разбивает о жену дубовый стол, отрекается от отца Ннукву, который так и остался «греховным» язычником. Ннукву еще повезло. Его сынок не навещает и соответственно – не избивает до беспамятства, как поступает с другими домочадцами.  Юджин, что интересно, успешный бизнесмен. Он щедро раздает деньги всем нуждающимся, выпускает прогрессивную газету, поддерживает семьи своих сотрудников. В общем – очаровательный пример святости. Если смотреть со стороны. Его семья тоже живет в материальном достатке, но, с другой стороны, и в острой душевной депривации. Дочь Камбили боится хоть на минуту задержаться после школы – будет наказана. Возможно, дело обойдется только выговором. Более строгие наказания последуют, если она посмеет хоть кому-то уступить в классе по отметкам. У брата Джаджа – высохший мизинец. Напоминание о том, что не стоит расстраивать папу. 

Противостоит этой святой инквизиции в отдельно взятой нигерийской семье тетушка Ифеома и отец Амади. Тетушка Ифеома, сестра Юджина, хоть и живет в бедности, но забирает племянников, понимая, что тем нельзя находиться с отцом. Благодаря ей подростки осознают: окружающий мир не сводится к одним только молитвам и наказаниям. Молодой отец Амади, знакомый тетушки, приоткрывает для Камбили завесу – чего хочет бог. Оказывается, это не послушание, а радость. Конечно, Камбили в него влюбляется.  Отец Амади смазлив и не упускает случая не только рассказать о боге, но и пофлиртовать. Линия их отношений так и повисает невнятной и нераскрытой, хоть читатель уже не раз вспомнил «Поющих в терновнике» и ожидал чего-то похожего. Или противоположного.

Вообще финал здесь совершенно нефинален, ибо одни линии не раскрыты по действиям, как отношения Камбили и отца Амади, иные – по динамике характеров, а идея – не дотянута по исполнению. 

У меня есть стойкие подозрения, что автор хотела показать: насилие лечится любовью. И способностью радоваться тому, что окружает нас, например, цветам. Так живет тетушка Ифеома, так она воспитывает своих детей. Но, несмотря на усилия тетушки и автора, в финале Камбили и Джаджа пока еще очень далеки от состояния этой любви. Я уже не говорю о матери. В их эмоциях преобладает подавленность. Их отношение к жизни по большому  счету не поменялось.  Камбили нашла в Амади замену отцу, которому готова подчиняться и слепо верить. И нет ни одной зацепки, дающей надежду на то, что он захочет подарить ей счастливую жизнь. 

Также немного картонной смотрится двойственность характеров. Автор просто прилепила к каждому персонажу противоположный импульс, который, тем не менее, не дал объема. Юджин – деспот в семье, святой для публики. Всетерпящая мать и ее отчаянный поступок. Правильный отец Амади, которому не чужд флирт. Бедная, но мудрая Ифеома. 

Интересной темой романа для меня стала ассимиляция христианства и местных верований. Когда видишь, как одна религия накладывается на другую, как преобразуются ритуалы, но сохраняется человечность, понимаешь, что нет правильной и неправильной веры. Людей можно либо любить, либо ненавидеть. И неважно, какие молитвы ты при этом произносишь. 

Как ни странно, экзотики для меня в романе оказалось мало. Названия блюд, цветов и слова на игбо создают фон, но не атмосферу. Интересно было бы узнать больше о верованиях дедушки Ннукву. Это могло бы усилить конфликт и намного ярче раскрыть тему противостояния догм и настоящей веры.

Несмотря на острую тему насилия, роман показался скучноватым и затянутым. Зависшим на одной ноте – на которой находилась главная героиня: зажатость и страх оступиться. Я бы добавила еще одну линию от лица более активного персонажа, это спасло бы эмоциональную составляющую текста.

Возможно, в определенном месте и для определенных людей роман будет актуален – но я жду от литературы большего. Все же художественный текст – это не манифест. В нем должна быть некая алхимия, волшебство, и жанр здесь не имеет значения.