Казнь генерала

- Да, чувствую, когда мы станем его вешать, он все нервы нам истреплет, - заметил первый. -Успокойся, придурок. Не твоя очередь. Телевизор смотреть будешь.

В камеру внесли массивный металлический стул со спинкой из допросной, кинули туда Барковского, пристегнув по рукам и ногам.

Следом появился видеоприемник, настроенный на первый канал федерального вещания. Шел длинный рекламный блок с мельканием товаров и наивно-глупыми диалогами актеров.

- Зачем это? - спросил Барковский.

- Затем, - отрубил один из "масок". - Сам будешь смотреть или голову привязывать и расширители в веки вставлять? А это дело такое, можно глаза повредить.

- С-сам, - заикаясь согласился Барковский.

От страха он перестал обращать внимание, что сидит на тошнотворно-липкой, медленно остывающей на металле сидения массе.

- Тогда не отворачивайся. Папашу твоего вешать будут.

- Как уже?! Нет! Не может быть! - закричал он. Слезы сами потекли из глаз парня.

- Да может, не дергайся. - почти участливо сказал человек в маске. - Давай смотри. Вы тут нервы распускаете, а мне ночами не спится.

Вся часовая передача "Человек и закон" была посвящена казни Барковского-старшего. Бывшего генерала должны были повесить в прямом эфире. Картинка перемежалась студийными съемками с парой хамоватых ведущих, которые отпускали замечания на грани фола по поводу предстоящей экзекуции, кадрами с процесса и прямыми включениями из тюрьмы госбезопасности в Опале.

Там, как всегда, возникли проблемы и девушка - репортер тянула время, задавая вопросы исполнителям про готовящуюся акцию. Персонал масках и комбинезонах без знаков различия, охотно показывал, откуда поведут осужденного, как устроена виселица, сколько будет длиться казнь.

Ведущие в зале нахваливали политическую волю вождей, каленым железом искореняющих коррупцию ради блага простого народа.

Дважды показали последнее слово бывшего генерала, где он признавался в воровстве, махинациях и взяточничестве. Ведущие высказали мнение, что вскоре за начальником повиснут и другие расхитители, дела которых сейчас в производстве. Особо выделялось, как генерал отказывался от апелляции, поскольку и сам считал свое наказание заслуженным.

Наконец все было готово. Операторы показали завершение последнего ужина смертника, упаковку в наручники и кандалы. Будущий покойник тяжело прошел в сопровождении конвоя к виселице.

Репортер подскочила к нему и скалясь дежурной улыбкой стала задавать вопросы: страшно ли ему умирать, верит ли он в жизнь после смерти, сожалеет ли о содеянном.

Смертник в полосатой робе тяжело двигался мимо, с трудом переставляя ноги под весом навьюченного на него железа. Он игнорировал тявканье шавки с микрофоном, пока она не задала вопрос о сыне.

- Ваш сын также совершил преступление и  ожидает казни. Что бы хотели сказать ему перед смертью?

Барковский остановился, недобро посмотрел на репортершу, повернулся к камере. Бывший генерал опустил глаза и стоял, о чем-то размышляя. Оператор держал кадр, позволяя разглядеть лицо человека, в котором не было ни страха, ни волнения. Наконец казнимый поднял глаза и спокойно произнес: - "Игорь, чтобы не случилось, прими это с достоинством".

Смертник повернулся и зашагал к виселице мимо ошарашенной девушки с микрофоном.

Бывшего генерала казнили, проложив петлю мягким материалом, из-за чего он мучился почти десять минут. Но Игорь этого уже не видел. Он потерял сознание, как только ноги отца отделились от пола.