Он вчера не вернулся из боя...

Папа, уже год, как тебя нет...

Почему всё не так? Вроде все как всегда
То же небо опять голубое
Тот же лес, тот же воздух и та же вода
Только он не вернулся из боя
Тот же лес, тот же воздух и та же вода
Только он не вернулся из боя

Мне теперь не понять, кто же прав был из нас
В наших спорах без сна и покоя
Мне не стало хватать его только сейчас
Когда он не вернулся из боя
Мне не стало хватать его только сейчас
Когда он не вернулся из боя

Он молчал невпопад и не в такт подпевал
Он всегда говорил про другое
Он мне спать не давал, он с восходом вставал
А вчера не вернулся из боя
Он мне спать не давал, он с восходом вставал
А вчера не вернулся из боя

То, что пусто теперь - не про то разговор
Вдруг заметил я - нас было двое
Для меня будто ветром задуло костёр
Когда он не вернулся из боя

Нынче вырвалось — будто из плена весна, —
По ошибке окликнул его я:
— Друг, оставь покурить! — А в ответ — тишина:
Он вчера не вернулся из боя.

Наши мёртвые нас не оставят в беде,
Наши павшие — как часовые…
Отражается небо в лесу, как в воде, —
И деревья стоят голубые.

Нам и места в землянке хватало вполне,
Нам и время текло — для обоих.
Всё теперь одному. Только кажется мне,
Это я не вернулся из боя.

И хочу повторить то, что я написала для него тогда, год назад...

Моя память о нем.

- Ну и мудак же ты, генерал…

Владимир спокойно смотрел в  холодно-бешенные глаза суки, угробившего парней. По-хорошему, набить бы  ему морду, но… Марать руки от эту суку не хотелось. Таких только  отстреливать. Как бешеных.

- Да я тебя…

- Ты – меня, - криво усмехнувшись, махнул рукой Владимир. И, развернувшись, направился к воротам части.

После такого залета он вполне мог остаться без погон. Еще пару лет назад эта мысль его бы напугала, но теперь… 

Армия  разваливалась. Гнила, впадала в маразм вместе с генералитетом, забывшим  святое: «Есть такая профессия – Родину защищать», и помнившим лишь о  набитых карманах.

К счастью, он был не таким.

К счастью…

***

-  Ну и мудак же ты… - несмотря на боль в колене, успел он перехватить  падавшую девушку. Скривившись – спина не любила резких движений, помог  ей выпрямиться.

- Это ты мне?! – толкнувший девушку парень услышал  брошенные в сердцах слова. Остановился, оглянулся, с презрением глядя  на Владимира.

Да, семьдесят, это не двадцать и не тридцать. И даже  не сорок. Тело предавало, намекая, что уже давно не мальчик. В отличие  от этого…

Девушка машинально сделала шаг за его спину, вызвав в глубине души довольное: «Могем!»

Ну а то, что опирается на палку…

Толстые  стекла в очках оценивать не мешали. Двадцать два – двадцать четыре.  Рост – метр восемьдесят, плюс-минус. Вес… Вес у парня был явно за сотню.  Да не рыхлых, вполне хорошо прокачанных.

Но разве это имело значение, когда за спиной была та, кого он мог и должен был защитить?!

***

Он  тяжело добрался до кухни, сел на стул. Устал, да и давление подскочило,  давая о себе знать набатом в затылке. Надо бы таблетку и на диван…

Списывать себя он не собирался, так что никаких диванов, а таблетка…

Он  достал журнал с кроссвордами, привычно щелкнул пультом подаренного  детьми телевизора. Не смотреть, просто легким фоном, пока не проснется  прилегшая отдохнуть днем жена. 

Снизу требовательно гавкнули.  Владимир невольно улыбнулся. Собак в его жизни было много. Разных. А  этот… Маленький доберман. Пузико на лапках.

Он аккуратно, чтобы не  потревожить затихшую спину, наклонился, беря собакина на руки.  Безуспешно попытался отстраниться от тянувшейся к лицу счастливой  собачьей морды.

Искренняя любовь…

Простая жизнь. 

Простая жизнь, в которой ты кому-то нужен.