Не уходи безропотно во тьму…

Вы можете представить себе, чтоб состоявшийся, взрослый человек всерьёз одобрял подростков, которые режут бритвой сиденья в автобусах? Однако, вот! 

Это очень печальная история. Моя мамочка живет в глуши. В умирающем дачном поселке, расположенном черт знает где — в лесах под Кукуштаном. Тупорылые советские власти выделили там землю для садовых участков — совершенно не подумав о том, что без речки или пруда эта земля имеет нулевую ценность.

    У огородников не было выбора — они расчистили лес, построили дачи, посадили сады. Но СССР пал — и выбор у людей появился. Народ начал бежать с участков — кто в Сочи, кто к берегу реки, кто поближе к городу. Участки заросли лесом. Но в кооперативе до сих пор теплится жизнь — сюда на лето приезжают немногочисленные старики.

    И моя мама. Ей нравится жить в поселке. Он гуляет по лесу, болтает с подружками, поддерживает сад. С одной стороны, это небезопасно — маме восемьдесят один год. Но что я могу поделать?

    Только приехать к ней на день рождение с тортиком, естественно. Что я и сделал. Добираться очень тяжело — я выхожу из дома в девять вечера — и четырнадцать часов провожу в дороге. Сначала в аэропорт, потом в Пермь, потом на автовокзал, потом трясусь в автобусе до отворота на Богородск.

    … чтоб узнать от водителя, что остановки там больше нет. Садовый поселок настолько скукожился, что транспортная компания решила больше там не останавливаться. Я должен доехать до Нижних Пальников и идти пешком назад по обочине три километра.

    — Но это тяжело! Это неудобно! — возмутился я, — Останови пожалуйста автобус.

    — Мне запрещает руководство. А им запрещает ГАИ. С ними и разбирайся.

    — Но у меня куча вещей! Мне будет тяжело тащиться по жаре.

    — Это не мои проблемы.  

    И что мне в этой ситуации делать? Силой вытащить мудилу из автобуса? Я заплатил за билет банковской картой и меня без проблем найдут полицаи. Я вздохнул и вернулся на своё место. А и потом тащился битый час по обочине. Навьюченный сумками и умирающий от жажды. Если бы в этот момент я встретил этого водителя — я бы избил его. Звучит грубо, но такова реальность.

    Дойдя до мамы, я поздравил её. На праздник собрались практически все живущие на выселках люди. Естественно, я рассказал им о демарше водителя.

    — Да, так и есть, — сказали старики, — мы вынуждены теперь ехать до Пальников и заказывать там такси.

    — А обратно?

    — Обратно водитель останавливается. Если он проедет мимо — то он не заработает денег.

    — Неужели на эту скотину нельзя найти управу?

    — Нельзя. Мы звонили в автопарк. Там сказали что останавливаться на маршруте запретило гаи. Это, де не безопасно.

    — А тащиться три километра по обочине скоростной трассы что, безопасно?

    — А это не проблемы гаишников. Они пешком не ходят.

    — Блять! Неужели ничего нельзя поделать!

    — Ничего. Только смириться. Мы живем в мире, который сходит во тьму.

    Но ближе к вечеру, когда старики разошлись по домам, а беседа плавно переместилась в баню, которую я несмотря на жару всё же раскочегарил, один из живущих в поселке парней сообщил мне работающее решение.

    — Мы этому водиле сиденья режем. Я и брат. Каждый раз, когда с города едем. Пустячок, а приятно.

    — Молодцы, — я пожал руку народном мстителям, — вот никогда бы не подумал, что скажу такое… Но вы полностью и абсолютно правы. Жаль, что мне возвращаться в МСК надо — я бы мог на стоянке этой гадине жизнь подсластить — сахару в бензобак насыпать.

    И мы чокнулись откупоренными бутылками пива — как последние рыцари, защищающие мир от наступающей тьмы.

    Зы. На фото господин Беляшик. Весной мы с ним ездили к ветеринару, который ставил ему уколы от мочекаменной болезни. Как выяснилось — котик их прекрасно помнит. Увидев меня он зашипел и удалился в лес. Беляшик, если ты читаешь эти строки — то я извиняюсь. Прекрати дуться. Это было необходимо!